|
прошлое как живой человеческий опыт, а не как сухую информацию, зафиксированную в музее. С этой целью мы также должны попытаться заполучить иллюстрации этой эпохи и места действия, а в особенности -- рассмотреть и по возможности подержать в руках реликты данной эпохи, которые можно найти в музеях. Если, по счастливому стечению обстоятельств, мы случайно располагаем каким-нибудь реликтовым предметом прошлого, наш опыт значительно упрощается, и все, что мы получаем, будет гораздо более жизненным. Воображение постепенно выстроит картину времени и места, и мы поступим мудро, если ограничимся в это время одним воплощением. В противном случае легко запутаться или приобрести очень скверную психическую привычку, если позволить картинам двух или более воплощений совмещаться и накладываться друг на друга, как два разных снимка на одной пластинке в камере. Когда сознательная часть психики обеспечит себя необходимой мебелью и утварью, мы обнаружим, что фрагменты памяти начнут пользоваться этими символами и картинами, чтобы как бы облечь себя плотью и жить среди нас. Другими словами, сознательная психика использует эти символы и картины, чтобы придать форму неощутимым впечатлениям, поднимающимся на поверхность подсознательной психики по зову нашего интереса и стремления. Мы всегда сможем отличить всякое подлинное воспоминание по вызываемой им эмоции. Как только определенная совокупность воспоминаний начнет оформляться в нечто связное, у нас дальше будет сравнительно мало трудностей в применении данного метода к одному воплощению за другим; хотя нам всегда будет легче припоминать те воплощения, когда тело имело тот же пол, что и сейчас, чем воплощения, когда тело имело признаки противоположного пола. Однако, когда мы приобретем навык пользования методом, то можем — 132 —
|