|
Когда назначенный час наконец наступил, в комнате воцарилась мертвая тишина. Казалось, будто с небес дождем стекают миллионы молитв. Я никогда раньше не испытывал такого глубокого умиротворения и знал, что женщина, говорившая в центре круга, была совершенно права. Что-то изменилось, и все мы это чувствовали. Никто не знал, как это проявится, но каждый из нас осознавал, что в этот день мы прошли некую поворотную точку и Новый Мир родился! После этого всякий раз, вспоминая этот день, я преисполнялся необычайной благодарности и благоговения. Эти воспоминания помогали мне сосредоточиться на том, что действительно важно, на том, что следует делать, одновременно помогая мне преодолеть тот упадок сил и энергии, который я преследовавшее меня подобно мрачному облаку, но теперь оно скорее напоминало тихое постукивание барабана, повторяющийся ритм, слышимый в отдалении, неотвязный и до боли знакомый. К тому времени я уже три года как не бывал дома. Я был чрезвычайно востребован как оратор и певец, и мне это нравилось, но долгое отсутствие пробило в моей душе брешь, которую необходимо было залатать. Мне нужно было вновь ощутить ту уверенность и устойчивость, которую я испытывал в присутствии Марии. Не могу описать, что именно я чувствовал рядом с Марией, но мне казалось, что я «дома» в высшем и глубочайшем смысле этого слова. Превыше ее необыкновенной красоты, превыше даже ее удивительной мудрости, сказывавшейся в каждом ее слове, была неописуемая энергия, составлявшая самую ее сущность. Именно об этом свете я молил и мечтал. Лишь эта пища могла утолить мой духовный голод. Несколько месяцев спустя я готовился к предстоящей конференции, предвкушая новую встречу с Греггом и Дорин. Мы должны были встретиться впервые со времен конференции в Хьюстоне. «Это-то мне и нужно», — подумал я. Они должны напомнить мне, зачем я встал на этот путь и отправился в это путешествие. И, непонятно почему, я был убежден в том, что они помогут мне восстановить утраченную связь с Марией. Когда люди встречаются и сосредоточиваются на какой-либо важной задаче, их энергия может выйти из привычного монотонного ритма. Хотя моя жизнь внешне была не такой уж монотонной и даже полной приключений, я чувствовал, что уже позабыл, зачем я все это делаю. И, самое главное, зачем я когда-то слушал Посланников. У меня была еще одна причина надеяться на то, что эта конференция выведет меня из состояния меланхолии: мы с Греггом и Дорин организовали следующее всемирное молитвенное бдение под названием «Нечего бояться» и наметили его на 13 ноября 1998 года. Назначая это время, мы не знали того, что США с союзниками находились на грани войны с Ираком. Саддам Хусейн вынудил инспекторов ООН покинуть Багдад и отказался подчиниться требованиям международного сообщества. Переговоры зашли в тупик и война казалась неминуемой. — 83 —
|