Тайна любимого ученика. Весть посланников света

—Я рада, что вы нашли меня, — сказала Жаклин по теле фону, а затем рассказала о чуде со свечой. — На наплывах пара фина появились странные знаки, напоминающие еврейские буквы. К сожалению, я не читаю на иврите, поэтому, может, вы подскажете мне, что они значат.

Вечером того же дня раввин пришел к ней домой. Жаклин открыла дверь и увидела пожилого человека небольшого роста в черном пальто и кипе, с пронизывающим взглядом узких глаз. Она пригласила его в гостиную, где уже собралось несколько ее друзей. Они немного поболтали, а затем Жаклин внесла свечу. Раввин несколько минут внимательно разглядывал колбу, поднеся ее к свету, чтобы определить, не подделка ли это. Удовлетворив свое любопытство, он поставил свечу на стол и посмотрел на Жаклин.

—Я должен вам сказать две вещи. Во-первых, это не просто еврейские буквы, а целые слова.

— Что за слова, равви? — спросила она, чуть не вздрогнув. — Они переводятся так: «Бог существует и творит чудеса». Жаклин замерла от изумления. Она и представить себе не могла, что ее история окажется еще чудеснее! И если бы это чудо случилось с кем-то другим, вряд ли Жаклин поверила бы в него. Задержав дыхание, она спросила:

• А что еще вы хотели мне сказать?
• Должно быть, это чудо сотворил Бог, но вы должны отвернуться от этих людей. — В его голосе внезапно зазвучали суровые холодные нотки, заставившие Жаклин содрогнуться.

На его лице появилось странное, не поддающееся описанию выражение, так что она непроизвольно отдернула руку, когда он наклонился, чтобы коснуться ее своей рукой.

• Дитя мое, вы попали в ловушку... Они обманули вас, — сказал он немного дрожащим голосом. — Вы иудейка, а не христианка. Эти слова — Божье знамение, призывающее вас прислушаться к своей крови. Иначе почему они написаны на иврите?
• У художника нет религии, — ответила она. — И тем не менее все, что случилось со мной, идет от Бога. Может быть, все дело в том, что сама Мария была еврейкой.
• Пожалуйста, послушайте мои слова, — сказал он мягким и вместе с тем озабоченным тоном. — Я понимаю, что это чудо кажется поистине удивительным, и я согласен, что здесь есть над чем задуматься. Но женщина, которую вы нарисовали, — христианка, а не иудейка. Вы не можете посвятить ей свой дар и даже приписать ей это чудо, продолжая считать себя еврейкой.

В его глазах Жаклин вновь заметила то, что уже видела раньше. В них горел тот же страх, который мерцал в глазах отца Томаса. И тот, и другой боялись ошибиться. В глазах отца Томаса выбор еврейки для написания картины, изображающей Деву Марию, угрожал его представлениям о католицизме как единственно правильной религии. Для раввина же происходящее означало, что подлинные чудеса на самом деле могут происходить вне всякой связи с иудаизмом. Раввин и отец Томас очень похожи друг на друга, поняла Жаклин. А поскольку все, что мы делаем, в сущности является либо актом любви, либо призывом к любви, она решила не обращать внимания на слова раввина и дать ему то, в чем он на самом деле нуждался.