Осознание

НЕ НАДО ПОДТАЛКИВАТЬ

Размышлять об Иисусе и внешне подражать его деяни­ям абсолютно бесполезно. Надо не копировать его поступки, а стать таким, каким был Иисус, — надо проснуться и осознать все происходящее. Когда речь идет о попытках изменить самого себя, все остальные методы можно уподобить подталкиванию автомобиля вручную. Предположим, вам надо попасть в другой город. По дороге машина ломается. Что ж, заглохшая машина — это скверно. Засучив рукава, мы толкаем ее вперед. Мы толкаем, толкаем, толкаем — и наконец достигаем городской черты. «Отлично, — говорим мы себе. — Все получилось». А потом мы толкаем машину в другой город! И заявляем: «Я ведь добился своего, разве нет?» Но разве можно это назвать жизнью?

Знаете ли, что вам на самом деле нужно? Вам нужен специалист-механик, который смог бы сменить свечи. Включаете зажигание — и машина трогается с места. Вам нужен специалист — понимание, озарение, осозна­ние, — а вот толкать не надо. Не надо прикладывать никаких усилий — они очень утомляют. Всех нас при­учили быть недовольными собой, С точки зрения пси­хологии, в этом и заключается все зло. Мы только и делаем, что выражаем недовольство, ворчим и толкаем машину. Все вперед и вперед, все натужнее и натужнее. Но внутренний конфликт никуда не девается, уровень понимания остается невероятно низким.

СТАТЬ НАСТОЯЩИМ

Один из самых незабываемых дней моей жизни я пережил в Индии. Это был истинно великий день; меня только-только посвятили в духовный сан. Я сидел в исповедальне. Во главе нашего прихода стоял испанец, подлинный праведник; я слышал о нем еще до того, как вступил в орден. За день до того, как стать послушни­ком, я решил исповедоваться, чтобы полностью очис­тить свое сердце и чтобы новому наставнику ничего не надо было рассказывать. К пожилому кюре выстроилась длинная очередь. Глаза его были накрыты фиоле­товым платком; подходившим к нему людям он что-то тихо бормотал, потом прощал им грехи и отпускал восвояси. Меня он видел всего лишь раз или два, но звал, тем не менее, по имени. Дождавшись своей оче­реди, я подошел к нему и, приступая к исповеди, постарался изменить голос. Он выслушал все очень спокойно, отпустил мне грехи, а потом спросил: «Энто­ни, когда ты планируешь стать послушником!1»

И вот на следующий день после рукоположения я снова пришел в эту церковь. Старый священник спросил: «Будешь исповедником?» «Буду», — ответил я. «Иди садись на мое место». «Боже, я святой. Я буду сидеть в его исповедальне!» —— думал я. Я слушал исповеди три часа. Было Вербное воскресенье, и к нам потоком шли люди, готовившиеся к Пасхе. В конце дня я чувствовал себя полностью опустошенным. И не пото­му, что узнал что-то ужасное, — я был готов услышать все что угодно; зная, что творится в моем собственном сердце, я ничему особенно не удивлялся. Знаете, что меня убивало? Осознание того, какие благочестивые банальности я всем им говорил: «Помолитесь Пречис­той Деве Марии, она любит вас. Помните, что Господь на вашей стороне». Могут эти напыщенные банальнос­ти исцелить человека от рака? А ведь это и есть рак — нехватка осознанности, недостаточное чувство реаль­ности. И тогда я поклялся себе: «Я научусь, научусь! Люди не смогут сказать, что мои советы оказались весьма разумными, но абсолютно бесполезными».