|
Цель терапевта или тренинга не излечить, не избавить человека от его проблем, а примирить его сознание с первопричиной, дать толчок к изменениям в его жизни. Сочувствие, жалость, желание избавить человека от страданий – это не то, что необходимо ему для решения проблемы. А именно это в первую очередь стремятся дать родственники. Но со своей проблемой человек часто живет не первый день, хотя, может быть, осознал ее недавно. И он нуждается в поддержке, в уважении его судьбы, потому что именно такая позиция дает ему силы. А вот жалость, наоборот, делает человека слабым и беспомощным. С проблемой человек способен справиться сам, а терапевт или тренинг – это и есть посредник, дающий уважение. Помощь, особенно та, о которой никто не просит, возвышает помощника, а другого ослабляет, препятствует его поиску решения. Никто не сможет лучше решить проблему, выйти из сложной ситуации, чем сам человек. Часто женщины приходят к терапевту с определенной целью, например: «Хочу, чтобы муж (сын) изменился». Или родственники больного алкогольной зависимостью хотят «помочь ему бросить пить». С такими желаниями бесполезно работать. Нет смысла ставить перед собой такие цели, ведь изменить другого человека невозможно. Но если цель сформулирована, к примеру, так: «Я не понимаю, что происходит с моим мужем, почему у нас такие отношения, я не знаю, как их наладить», то совместная работа с терапевтом возможна. В первом примере я описывала ситуацию, сложившуюся во взаимоотношениях Галины и ее сына. Изначально Галина долго пыталась уговорить сына прийти на прием к психотерапевту. Он отказывался, обстановка в семье еще больше накалялась. Когда Галина в прямом смысле слова вышла из себя, угрозами и шантажом она заставила сына прийти вместе с ней к психотерапевту. Но на приеме он отказался от работы, заявив, что него «нет никаких проблем, это маму что‑то не устраивает». Он ушел с консультации. Галина расплакалась, жаловалась на сына. Когда она успокоилась, я предложила ей одной разобраться в проблеме. Ведь это Галине не нравилось поведение сына. В ходе дальнейшей работы мы вели поиск решения и создавали разрешающий ситуацию образ. Часто родственники людей, страдающих от зависимости (алкогольной, игровой, наркотической и т. д.), ставят перед собой цель – заставить мужа (сына, дочь и т. д.) измениться. Когда я объясняю им последствия такой позиции, на их лицах появляется разочарование. Большинство из них уходят для дальнейших поисков. Но некоторые возвращаются, ставя перед собой другие задачи. Анна приходила ко мне на прием несколько раз. Ее муж пил, два раза кодировался, сейчас лечиться не желал. В первый свой визит Анна хотела узнать, как можно его «заманить и уговорить лечиться». Приблизительно через полгода ее интересовал вопрос, как на него повлиять (проще говоря, чем еще пошантажировать), чтобы он одумался. В третий раз (прошло около полутора лет после ее первого визита) она пришла уже со следующим вопросом: «Я понимаю, что он погибает и я вместе с ним, что мне с ним делать?» Каждый раз я рассказывала ей о принципах, на которых основана жизнь в подобных семьях. Но Анна плохо слышала меня. Спустя еще два месяца она смогла задать вопрос: «Я не понимаю, что происходит с моим мужем, моей жизнью, можно ли что‑то исправить?» Только спустя год и семь месяцев стала возможна моя работа с ней. Но этот случай скорее исключение, чем правило. — 12 —
|