Тибетское искусство позитивного мышления

Меня уложили в яму глубиной в несколько футов, с трубкой для дыхания, и засыпали землей. Похороненный заживо, я оставался в темноте двенадцать часов, а мой учитель тем временем проводил особые церемонии ради трансформации моего ума и тела.

Когда я лежал в черном безмолвии, холодный и неподвижный, я видел природу собственного негативизма — и сражался с ней. За эти двенадцать часов мой ум и тело прошли через некое подобие смерти. В этом состоянии я ощутил свет и тень, добро и зло, увидел дурную и прекрасную стороны своей человеческой натуры, — и все это произрастало из энергии мысли. И когда я смотрел в лицо моим негативным мыслям, за ними я видел свет, чистоту, незапятнанность и безупречность.

Глубоко внутри себя я ощущал силу мысли и силу жизни. Именно тогда, будучи похороненным рядом с червями, подвергаясь древнему бонскому обряду, я открыл, что правильная мысль создает и преобразует все в нас, от мгновения к мгновению, и что наши тела и личности — всего лишь обертка для сознания, неизмеримо более мудрого.

Выкопав меня из могилы, мой учитель обрызгал меня смесью тибетского пива, воды и молока, а потом смахнул с меня землю ветками можжевельника. Когда я сел рядом с ним, измученный и замерзший, я ощутил и увидел огромный клуб темного дыма, вырвавшийся из меня и уплывший в чистый ритуальный костер, разожженный моим учителем. Ургьен буквально, физически отправил мое прежнее сознание в огонь. Я пришел к новой жизни. К жизни, в которой мысль во всем ее величии текла сквозь меня. В которой я мог начать сознательно объединяться со всем живым.

Гора, на которой я сидел, озеро и все горы вокруг пели глубокими, низкими голосами земной силы, скрытой силы энергии мысли.

• Теперь ты можешь их слышать, это хорошо, — прошептал мой учитель и улегся спать.

А я смотрел на окружающий нас ландшафт, и там, в глубине горного хребта, ощущал мощную пульсацию энергии мысли, — и эти гигантские горы как будто были всего лишь камешками, брошенными в великий океан. Из небольшого городка, расположенного неподалеку от нас, до меня доносились мысли его обитателей, плывущие в воздухе, как запах приготовляемой пищи в воскресный полдень.

Одни мысли были полными любви, радости и удовольствия, другие звучали печально, в каких-то я слышал отчаяние, зависть, гнев. Все они имели собственный тон и запах; в каждой мысли виделась история некоей жизни, желание добиться лучшего. И я вслушивался в них поочередно, и посылал каждому человеку успокоение и силу, чтобы преодолеть трудности. Когда я закончил, над вершинами гор уже светились звезды, а воздух стал плотным и холодным.