|
- Люди представляют тебя тяжелым и мрачным, и считается, что ты присутствуешь большей частью в людях с тяжелым и мрачным взглядом, походкой, осанкой. - Да, во многом так и есть. - А чем обусловлены тяжесть и мрачность? - Тяжесть, потому что я притягиваю все. В том месте, где я проявлен, там, естественно, давление, тяжесть будут сосредоточены. И соответственно это на мне будет отражено, усилие по притяжению к себе. Такая вот специфика, как сантехник в своём роде, хотя я вовсе не сантехник. Просто на определённой части моих сил и принципов моего устройства построена часть культуры человеческой, которую я знаю досконально. Это ко мне если что по сантехнике. Вот тем и объясняется. А люди разные. Это ты внешнюю форму означил. В основном люди, наполненные мной жадные по человеческим меркам, притягивают к себе всё. И сами притягательны чем-то таинственным, как и я. А в хорошем варианте, когда люди более-менее гармоничны, они умеют обустроить свою жизнь, зарабатывать, у них порядок с материальными объектами, они хорошо ими владеют и управляют. Этого сложно достичь без меня, поскольку я – великий знаток мира предметного. Физические законы – это тоже все я. Я творю как свет идет, как тяжесть распределяется, каков закон рычага и всей механики, отчасти как жидкости перетекают. - Ты говоришь, и создается впечатление, что у тебя несметные богатства и возможности. А недавно ты говорил, что Зевс и Посейдон обделили тебя при первоначальном дележе. - Обделили. Моя природа такая, что мне все время надо что-то. Посейдон по своей природе более самодостаточный, чем я, плавает там сам себе. - Он бурный бывает. - Все мы бываем бурными, извергаем из себя что-то периодически когда избыток накопится. У меня жажда больше, я даже его могу к себе втянуть. Моря на земле находятся, хоть и поверхность покрывают. Все на мне в итоге. А Зевс, тот вообще разгильдяй, занял себе место удобное. Он и там и сям. Я обделен разнообразием. - Ничего себе. Все физические законы, такая кладезь всего, что ты притягиваешь… - Я по своей природе такой. Для меня ничего нового и интересного в этом нет. Это для тебя интересно, пока ты это не изучил. Зевс и Посейдон могут разнообразно проявляться, у них больше чувств всевозможных, тонких ощущений разнообразных, которые они там в своих вотчинах переживают, а у меня все весьма однозначно и однообразно, просто. Да, я могу до глубины души довести эту трансформацию, преобразить. Но одним и тем же способом, всегда и во всех случаях. У меня, как и в физическом мире три измерения и четвертое время и все. И поэтому я жаждою томим, можно сказать духовной жаждой. У них там больше тонкого и интересного, я это чувствую. Так мы и попали во владения миром, когда все это дело делилось. Каждый по своему с одной стороны разумению, с другой стороны по склонностям, в-третьих, еще и кое-кто кое-кого обхитрил. В то же время я осознаю, что кому-то надо занимать это место. Надо быть мною кому-то, вот я и стал самим собой. Сложно это. Ты так спрашиваешь, я ухожу в эти изначальности. Видишь, даже как стал выражаться: стал самим собой. Т.е. до этого я был вообще другой. — 11 —
|