|
Постепенно занятия декоративно-прикладными работами и литьем переросли в увлечение живописью, и Владимир Глебович выбрал достаточно редкий жанр - живописную миниатюру. В этом жанре работали известные мастера прошлого, такие как Перов, Шишкин, Похитонов. Уже само название "миниатюра" говорит само за себя - картины имеют небольшой размер, часто, не более, почтовой открытки. Чтобы разместить на такой площади образы своих любимых "героев" - пейзажи средней полосы России, монастыри и церкви - Никонову требуется поистине математическая точность в выборе сюжета. О содержательной части его картин хорошо сказал Илья Глазунов: "именно любовь к Божьему миру отличает его работы от работ многих художников-профессионалов, которые любят себя в природе, а не природу в себе". Владимир Глебович пишет только с натуры. Он часто выезжает за город, бродит по лесам, чтобы найти ту самую единственную березку, изгиб ствола которой способен передать всю внутреннюю красоту, заложенную Создателем в каждое свое творение. Российский пейзаж, по словам художника, может быть внешне неброским, но только в нем он может найти созвучие с собственным настроением. Лишь когда возникает созвучие, аккорд, слияние, тогда появляется картина, где каждый цветок не только радует красками, но, кажется, источает чудесный аромат. Быть цельным, являться лириком и физиком в одном лице - это, несомненно, Божий дар. Владимиру Глебовичу повезло: не каждому дано так полно и гармонично воспринимать окружающий мир. Но интересно, помогает ли математика писать картины, а занятия живописью - решать задачи многомерной геометрии? Никонов в этом не сомневается. Более того, он считает, что человек, владеющий математикой, способен гораздо глубже увидеть информационную природу живописного полотна. Как? Предположим, мы берем абстрактную картину, которая с математической точки зрения, представляет собой случайный шум. Затем берем картину с изображением черного квадрата, где информационная нагрузка равняется нулю. Все это - информационные крайности, красота же лежит где-то посередине. Но если можно математически описать крайности, значит можно описать алгоритмом то, что лежит посередине, то есть красоту? Владимир Глебович утверждает, что чувствует эту формулу, но записать ее не может. Выходит, что любой художник является в какой-то мере математиком, неосознанно используя формулу красоты при выборе композиции? Похоже, что да, и это подтверждают последние исследования в области нейрофизиологии. Оказывается, нервные клетки занимаются лишь оценкой поступающей информации на уровне "за" или "против". Таким образом, нейроны, используя формулу красоты, вычисляют положение "золотой середины" и своеобразным "всеобщим голосованием" подводят художника туда, где находится красота. — 293 —
|