|
Это не значит, что у меня все безоблачно. Трудностей полно, но я в конце концов научился справляться с ними. Естественно, у меня бывают периоды спада, но их уже не так много, как прежде, и длятся они не так долго. Конечно, дело не в моем личном совершенстве. Все это происходит благодаря Божьей милости. Она открыла мне секрет счастливой, радостной, победной жизни, и я научился заряжаться энтузиазмом, который поддерживается сам по себе. Позвольте мне рассказать, как это было. Возможно, что‑то из моего опыта окажется полезным для вас. В 1932 году я стал священником в церкви «Marble Collegiate» на Пятой авеню в Нью‑Йорке. До того я 5 лет руководил церковью в городе Сиракьюс (штат Нью‑Йорк), где все шло гладко, очень успешно, и я переполнялся безграничным энтузиазмом. Но как часто то, что видится хорошим, на самом деле таковым не является. Вскоре я понял, что в моей новой церкви есть проблемы. Действительно, община уменьшилась до 200 человек. По воскресеньям большое здание почти пустовало. То было время Великой депрессии, и денег у людей было немного. В Сиракьюсе я этого почти не чувствовал, но на новом месте трудности проявились куда сильнее. Естественно, я посвящал работе все свои мысли и энергию – все, что могло изменить ситуацию. Однако ситуация не менялась или, в лучшем случае, менялась очень медленно. Каждое воскресенье я наблюдал пустующие ряды в зале и на балконах. С понедельника по субботу я задавал себе вопрос, где взять деньги на оплату счетов. Несколько месяцев спустя моя энергия начала иссякать. В ментальном плане я был весьма обескуражен. Природный энтузиазм, который раньше помогал мне преодолевать препятствия, на этот раз почти пропал. Я не дошел до того, чтобы все бросить, но в конце концов должен был признать, что достиг дна. Вот тогда я уразумел важную часть позитивного принципа: дно – прекрасное место, ведь когда вы его достигли, падать больше некуда, и отныне единственный путь – наверх. Желая отдохнуть и обрести новую перспективу, мы с женой отправились в озерный край северной Англии. Там я каждый день изливал на мою бедную жену порцию негатива, и наконец ей это надоело. Она отвела меня к лавочке в дальнем углу прекрасного сада, разбитого при отеле. Жена дала мне понять, что я слабо держу удар. Как я имел нахальство проповедовать другим, что нужно следовать путем победы? Супруга сказала мне (а она, при всей нежности, может быть очень жесткой), что я останусь на этой скамейке, пока не вручу свою жизнь вместе со всеми проблемами в руки Господа. Хотя официально я был ее пастором и ее мужем, жена разговаривала со мной, как если бы она возглавляла церковь. Поверьте, супруга сумела правильно поступить со мной. Она сказала, что и как делать. — 47 —
|