|
- А почему же твой старший брат не вернулся к жизни? - Это печальный случай... Он не захотел исцеляться. Он отверг Жизнь. Ну, мне пора. Прощай. Сияние стало медленно возноситься вверх. Откуда-то издалека ко мне начал приближаться шум, похожий на жужжание гигантской стрекозы. Меня обдало воздушной волной. И еще раз, и еще. Стрекот перерос в грохот. Я догадался, что прилетел вертолет. В мое тело вернулась боль, всеохватывающая, резкая, жгучая. Я попробовал перевернуться на бок. Новый кинжальный удар боли. Приоткрыв глаза, я увидел, что справа от меня примята трава, как будто там недавно кто-то стоял. Это было мое первое впечатление после того, как я пришел в себя и увидел обычный мир. Впечатление это навсегда врезалось в память. Вертолет приземлился на поляну и смолк. Через пару минут рядом со мной раздался чей-то удивленный шепот: - Господи, этого не может быть. Он живой... А затем радостный крик: - Он живой! Сюда! Он здесь! Он живой! Глава тринадцатая. Откровение - Меня приговорили к смерти, к вышке, - начал свой рассказ Влас. - Тоска страшная. Сидел я в камере один и думал, думал. Вот я по жизни, как танк, шел. Все, что на моем пути встречалось, я губил. Конечно, не всегда я таким был, а с некоторого времени. Мне даже самому страшно бывало, когда люди ко мне проникались доверием. Милые улыбки, красивые фразы, обходительность... А что за этим? Желание любой ценой достичь своей цели. Грязной цели. Какие люди наивные, какие мы все наивные. Так ведь и сатана, изящный обольститель, с каждым из нас играет. Мы верим ему, а он обманывает и губит. Василиса подняла удивленные глаза на Власа. - Не перебивай. Потом поймешь... Сидел я, ждал расстрела, и никакой надежды у меня не было. Только полнейшее безразличие, смертельная усталость. Состояние это у святых отцов "окамененным нечувствием" называется. И вдруг, ко мне пришел Гость... Вот представь, если бы тебе завтра умирать, ну, предположим, убить тебя должны сутенеры за провинность какую-то, и ты прекрасно об этом знаешь, и сидишь тут, в своей комнате, и ничего сделать не можешь... И вдруг, к тебе приходит Гость. — 39 —
|