|
— Нет, не уйду. О чем, собственно, еще говорить? Но я вижу, что ей очень тяжело. Многое, наверное, передумала за этот день и вечер. Может статься, что никто и не знает об их романе. Раиса Сергеевна плачет в открытую, ее утешают, сочувствуют. А здесь горе нужно скрывать. Любовь не измеришь, не скажешь, которой больнее. А впрочем, принципиально возможно измерить. Всякие чувства вызывают сдвиги в регулировании внутренних органов и в процессах мышления. Их можно определить, хотя и очень трудно. Задача для будущего. Так привязалась ко мне эта кибернетика, даже противно. Вот перед тобой человек, хороший, страдающий, а ты думаешь о том, как выразить его переживания набором цифр. Нет, если Саша выживет, то он определенно сделает меня ненормальным, как сам. Вспомни письмо. Сидит и смотрит в одну точку скорбными глазами. Нужно дать ей немного высказаться, будет чуточку легче. И мне нужно знать о ней побольше, решить, что делать с письмом. — Расскажите мне о себе. Сразу протестующее движение. Погасить. — Пожалуйста, не ершитесь. Я врач и друг Саши. Я имею право кое‑что знать. Быстрый взгляд, изучающий, недоверчивый, просящий. Я отвечаю ей самым спокойным взглядом и делаю добрую, серьезную мину, какую могу. Вполне искренне. Только на окраинах какие‑то сомнительные мыслишки. «Хороша». Рефлекс с молодости. Он, наверное, остается и у самых старых. Но не подкрепляется «снизу» и не влияет на поведение. А мне просто стыдно. — Расскажите. Вам будет легче. Она как‑то подалась ко мне вся через стол. Взглянула, и что‑то пробежало между лопатками, как от стихов или музыки. — Я люблю его. Очень. Очень. Наклонила голову. Спрятала глаза. Как в мелодраме. Пауза. — А он уходит. И я несчастна. Крикнуть: «А ты борись!» Но Саша болен, борьба ему опасна. Нельзя помочь. Разве что высказаться. — Рассказывайте. Горечь в голосе: — Что рассказывать? Обычная история, если посмотреть со стороны. Только для меня она особая. Мне тридцать три года. Кончила университет, по специальности — психолог. Работаю в одном из институтов. Кандидат. Мысль: «Теории Саши! Вот оно что!» Подождала немножко. Продолжает спокойно: — Детство и юность мои прошли легко. Отец был крупный инженер. Умер пять лет назад. Мама еще раньше. Остались мы с братом, он немножко моложе. Теперь женился, и я как будто в стороне оказалась. Неприятно, такие были друзья. Снова пауза. Я просто слушаю. И тихонько посматриваю на дверь — не бегут ли за мной? Прошло еще минут двадцать пять. — 80 —
|