|
- Я согласна. Ты права насчет самоубийства. Мне все больше и больше хочется остаться тут, присматривать за оборудованием и тратить как можно больше времени на изучение того, что интересно! - Так оставайся. - Блин! – рассмеялась Джейн. – Трудно решиться. Америка, современный институт, высокая зарплата, престиж… - Ну…, - пожала плечами Лин, - у нас тоже современный институт, как ты могла заметить. Во многих областях знаний мы вообще впереди всей планеты, и есть такие направления исследований, где мы продвинулись довольно далеко, в то время как само направление еще для многих остается неизвестным. Зарплата… зарплата тут вряд ли хуже, чем где-то еще. Под боком офигительная природа, много увлеченных специалистов… я думаю, у тебя просто стереотип работает типа «Америка – это круто», а что там крутого? Ну… ты посмотри, подумай. - Я подумаю, обязательно, - пообещала Джейн. – А все-таки…, так ли важно для меня, технолога-физика, прямо-таки такое вот точное знание определения функции? - «Важно»? – Переспросила Лин. – Что ты имеешь в виду? Конечно, отсутствие предельной ясности в этом вопросе не помешает тебе решать разные функции. Но вот чтобы сделать открытие, чтобы найти нечто неожиданно новое, тут нужна кристальная ясность. И когда нет ясности в самых элементарных вещах, превращаешься в тупой бульдозер, и не можешь получать того пронзительного наслаждения и восторга, который как раз и составляет главную прелесть жизни исследователя. Они подошли к краю скалы. Вниз открывался совершенно какой-то зашкаливающий вид. Невозможно было отделаться от ощущения полета, и Джейн расхотелось лазать по стене – захотелось просто посидеть тут, на ветерке, пялясь в нависающие снежные горы. - А что про вирусы, - вспомнила она. - А, ну вот есть такие насекомые – наездники. Их, кстати, десятки тысяч видов. В природе их роль огромна, так как они участвуют в регуляции численности растительноядных насекомых. Они устроились удобно – их личинки развиваются прямо в теле гусеницы, пожирая ее заживо. - Бррр, - передернулась Джейн. - Ага, Дарвин так же передернулся:), - рассмеялась Лин. - В одном из своих писем он написал, что не может себе представить, как мог благой и милосердный Создатель такое вот сотворить. Так что наездники могут приписать себе честь небольшого соавторства в теории происхождения видов, поскольку заронили сомнение в Дарвине насчет существовании всевышнего. А происходит это так – наездник садится на несчастную гусеницу и впрыскивает в нее свои яйца. Естественно, что у гусеницы срабатывают защитные механизмы, поэтому в ходе своей эволюции наездник научился вместе со своими яйцами впрыскивать также и особые вирусоподобные частицы - их называют поли-ДНК-вирусами, или PDV. Возможно, что в будущем в гусеницах выработается ответное средство против PDV, и тогда чаша весов перетянет в их сторону, они будут ползать себе сколько им влезет, а наездники получат проблему с выживанием потомства. Но и потом, конечно, естественный отбор не будет стоять на месте, и в наездниках начнет вырабатываться противоядие против этого противоядия, или появится заход с какой-то новой стороны… тут очень подходит аналогия с довольством: как только вид гусениц впадает в своего рода «довольство» от того, что их иммунная система справляется с яйцами наездника, они сразу же становятся жертвой нарастающей пассионарности наездников, но те, в свою очередь, спустя некоторое время сами впадут в довольство от того, что в их телах вырабатывается PDV, и так далее – не правда ли, очень похоже на теорию циклической смены пассионарности народов? — 57 —
|