|
- Рубин диаметром в метр!! То есть это такой гигантский кристалл! - Нет, - улыбнулся Лобсанг. – Необработанный, дикий рубин выглядит просто как темно-бордовый камень, довольно-таки невзрачный на первый взгляд, так сразу и не скажешь, что это рубин. В восточной части пещеры еще есть длинная плоская щель, в которой стенками являются гигантские кристаллы непальских сапфиров – кианитов. Они довольно хрупкие, так что мы прокладываем сквозь эту щель особую тропинку, чтобы не повредить кристаллы. Тут столько всего… - Получается, как с науками, можно всю жизнь исследовать и до конца не доберешься. - Я думаю, что это не исключено, - согласился Лобсанг. – Не исключаю, что карту этой пещеры мы и через сто лет не закончим. Ну во-первых, пещера огромна и необычна, а во-вторых, ею ведь не ограничиваются наши интересы… конечно, это клево - потратить день-два на то, чтобы проложить еще одну тропинку, картографировать еще один отрезок пути, собрать еще несколько образцов для лаборатории, но хочется ведь не только этим заниматься. - Да, хочется, - подтвердила Джейн и почувствовала, что ее «тело желаний» зашевелилось и приятно так потянулось всеми своими лапами, и возникла спокойная и приятная уверенность, что с ней все в порядке, что ничего катастрофического не произошло и не произойдет, что этот спад желаний – временный, что это лишь эпизод в ее жизни. Лапая гладкие натеки, из которых состояли края вертикальных щелей, Джейн коротко рассказала Лобсангу о своей истории с внезапным исчезновением интенсивных желаний. - А я вообще не рассматриваю такие ситуации, как спад или откат, - прокомментировал он. – Спад и откат – это когда начинаются приступы раздражительности и скуки, а ты, судя по твоему рассказу, ничего такого не испытываешь. Просто твои желания приостановились и ты осталась в своеобразной тишине, и если бы не страх залипнуть в этом, ты может быть вообще получала бы удовольствие от этого состояния. - Да, приступов агрессивности и скуки нет, - согласилась Джейн. – Но удовольствие… трудно сказать, может и в самом деле я могла бы испытать удовольствие от этого состояния, мне сейчас трудно судить. - Бодхи как-то рассказал мне историю о том, как Резерфорд – великий физик, расспрашивал своего аспиранта. «Что вы делаете утром?» «Работаю.» «А что вы делаете вечером?» «Работаю». «Ага… а днем?» «Работаю». Очевидно, он ожидал получить похвалу за свое усердие, но Резерфорд удивился: «Если ты все время работаешь, то когда же ты думаешь??» Джейн рассмеялась. - Ты хочешь сказать, что такие периоды затишья желаний сродни задумчивости, когда человек останавливается и переоценивает, пересматривает, или просто наблюдает, ожидая прихода свежего взгляда, свежей идеи? — 251 —
|