|
Как и в случае с «не-реками», первая неделя не дала никаких интересных результатов, и Джейн стала выполнять «морду Фоссы» совершенно формально – то есть именно так, как и требовалось. И как-то вдруг – посреди самых обычных дел, не связанных с практикой, Джейн испытала вспышку странного чувства, которое точнее всего можно было бы описать, как «гора смотрит на меня». Не было никаких образов, никаких фантазий или додумываний – это было именно чувство, незнакомое ранее, необычное состояние, будто гора каким-то образом воспринимает ее. Поскольку человек подавляющее большинство впечатлений получает через глаза, то видимо именно поэтому поначалу это состояние и захотелось выразить словами «гора смотрит на меня», но нет – никакого «смотрения» тут не было, а было необъяснимое восприятие того, что гора каким-то образом наблюдает за ней. Тут же вслед за этим возникло напряжение в животе, в районе пупка, словно твердый стержень вставлен в живот и распирает его изнутри. Флоринда общалась с ребятами реже, и пока практик никаких не давала, ограничиваясь разговорами на общие темы. Но эти разговоры запоминались, оставляя свой след. - Вы живете в трехэтажном здании с подвалом, - как-то неожиданно начала она. – Но не понимаете этого, из-за чего остаетесь в дураках. Подвал – это серость и скука. По вашим лицам видно, что и то и другое возникают у вас время от времени. В подвале есть и выгребные ямы, куда легко можно свалиться – негативный фон, негативные эмоции. Принципиальная особенность подвала в том, что когда вы там, вам не хочется наверх. Или хочется, но это желание очень слабое. Более того, при мысли о том, что можно испытывать ОзВ возникает отвращение, агрессия. Каждый из вас бывает в подвале ежедневно, так? Возражать никто не стал. Вообще Флоринде трудно было возразить, и более того – даже просто разговаривать с ней было сложно. Во время разговора она смотрела прямо в глаза, не давая собеседнику никакой возможности отвести взгляд. Это было странно, неловко, некомфортно. Говоря с кем-то, она вставала прямо перед ним – лицом к лицу, и это казалось даже несколько неестественным, особенно потому, что ее лицо очень редко имело какую-то мимику, и все же оно не казалось безжизненным и застывшим – совсем наоборот. Черт его знает – как это у нее получалось. Когда ребята, зверячась, пробовали, в подражание ей, устранять всякую мимику, получалось почему-то тупое коровье выражение, а она словно была готова куда-то устремиться, взлететь, и невольно начинаешь быть захваченным этим. И еще серьезность – она возникала автоматически при взгляде на лицо Флоринды. — 138 —
|