|
Конечно, прежде чем детям с помощью тех, кто им помогал, удалось создать гибкую структуру, которая выводила из под удара тех, кто отважился на войну, им пришлось пережить немало разочарований, предательств. «Мартовская бойня» - под таким названием вошло в историю то, что можно назвать «гражданской войной» между детьми. Часть детей заявило о своей поддержке взрослого мира и творимого им насилия. Они утверждали, что это вековое, тысячелетнее насилие осуществляется «во благо» самих же детей, и довольно скоро они превратились в хитрых предателей, выведывавших важные сведения и передававших их тайной полиции. Но и взрослый мир разъедала междоусобица. Не все согласились с той беспрецедентной жестокостью, с которой взрослые подавляли бунт. Многие открыто встали на сторону детей, хотя каждый признавал право детей на свободу лишь в определенных рамках – если кто-то из «прогрессивных» взрослых соглашался с тем, что кушать ребенок может не по расписанию вместе со всей семьей, а тогда, когда он захочет (революционная мысль, между прочим, для многих родителей), то это не значит, что он не приходил в исступление ненависти, застав свою пятилетнюю дочку, занимающейся сексом с семилетним пацаном-соседом. Как известно, ни технический прогресс, ни социальные потрясения не избавляют от концепций и суеверий – они лишь видоизменяются. Интересные примеры такого рода во множестве можно видеть в двадцатом и двадцать первом веках – первых веках бурного развития технологий. В СССР двести миллионов человек на протяжении десятков лет были убежденными коммунистами, верили в самые дичайшие концепции о единстве партии и народа, воображали себе западные демократии как ад. Когда коммунизм лопнул, все коммунисты стали христианами. И разумеется – и в качестве «коммунистов», и в качестве «христиан» были повсеместно распространены суеверия, в том числе и совершенно уж пещерного характера типа боязни черных кошек, перебегающих дорогу; необходимости постучать по дереву или плюнуть три раза через плечо; опасности попасть под косой взгляд или вернуться домой за забытой вещью. Сеть ритуалов покрывала бытовую жизнь человека. На словах кто-то мог не соглашаться с наличием у него суеверий, и ради показухи даже заставить себя пройти вперед после перебежавшей дорогу черной кошки, неизбежно испытывая при этом тревожность. Так и во время войны – новые суеверия влились в дружную семью старых. Начали говорить о таинственном гипнозе, под который подпадают дети, о враждебном сектантстве, вернулись разговоры о сделках с дьяволом (да, казалось бы – ну невозможно верить в дьявола в 24-м веке!), о жертвоприношениях и прочем. Маска цивилизованного человека была сброшена окончательно, и с неумолимой очевидностью подтвердилось то, что в том, что касается психического развития, современное человечество недалеко ушло от средневековья. — 84 —
|