|
Глава 11. Эта глава была заблокирована цензурой из-за неприемлемого, якобы, содержания. Фонд "Дружественный Рунет" написал жалобу провайдеру, и провайдер под угрозой блокирования сайта вынудил меня внести изменения. Что ж, ок, изменения внесены. Блюстителям нравственности не понравился возраст участников описываемых событий. Надеюсь, теперь им все понравится. Повизгивая и подпрыгивая, Лу выбежала во двор. Она вспомнила, как ровно два года назад в такой же солнечный день ей исполнилось сто три года, и она сразу же подала заявку на курсы «щенов». Через две недели ее пригласили на собеседование - было интересно играться в большой разношерстной компании, и еще через неделю на уже приступила к занятиям. Столько всего произошло за эти два года! Целая жизнь! Нельзя сказать, чтобы Пурна тогда была в восторге от этой идеи – пойти в школу щенов, но Макс поддержал Лу безоговорочно и решительно. Он приехал сюда, в долину Чукхунга, семь лет назад по программе оживления Гималаев. Семь лет радостного труда по уничтожению того, что натворила тут «цивилизация». Каждый раз, когда он снимал очередной кусок наносиликата, и на его место бережно укладывал плодородную почву с подшерстком, он испытывал яркий всплеск преданности и восторга. Один кусочек, еще один… метр за метром, потом тут поднимется подлесок – жизнь возьмет свое. Удивительно, но это не приедалось, да и как могут приедаться озаренные восприятия? В последнее время к восторгу и преданности стало примешиваться торжество, и, в связи с этим, усилилось и предвкушение будущих изменений. Макс открыл это все совершенно случайно – как-то на прогулке в близлежащий лес он заметил кусок стекла, нагнулся, поднял его с намерением отнести на свалку, и в этот самый момент заметил, как возник прохладный ручей преданности и восторга. В последующие пару недель он все утра и вечера напролет гулял по лесу и подбирал мусор, который ему удавалось найти. Как-то он забрел глубоко в чащу и нашел там целую поляну, густо усыпанную жестяными пробками, целлофановыми пакетами, осколками стекла, гвоздями и прочим мусором, который когда-то покрывал ровным слоем всю планету. Несмотря на постоянные усилия по очистке, предпринимаемые людьми, мусора прежних лет еще оставалось немало даже непосредственной близости от поселков. Та полянка стала его любимым местом – приходилось буквально сантиметр за сантиметром спасать землю, очищая ее от невообразимого срача, и каждый поднятый кусочек мусора становился ярким озаренным фактором – особенно когда из-под очередного куска хлама показывалась живая земля. К этим крохотным участкам живой земли возникала нежность такой интенсивности, какую он не мог ожидать. Тогда Макс и решил присоединиться к одной из многочисленных программ восстановления Земли, и уехал в Гималаи. Когда его бригада переместилась к Чукхунг, местные тибетские и непальские девушки стали часто к ним приходить – то принесут лепешек из кукурузы, то с визгом помогут отмыть их запыленные тела под струей нагретой под солнцем воды, то просто посидят рядом. Секс с ними был необычен. Макса очень возбуждала та непосредственность и взрывная страстность, с которой девушки брали парней. Десятки упругих тел, движения вразнобой – как океан. Некоторые кончали по нескольку раз, а кто-то долго удерживался на грани оргазма. Были и такие, которые выбирали вовсе не кончать. Когда Пурна впервые добралась до Макса и уселась на его член, поерзывая и постанывая, ему впервые в жизни по-настоящему захотелось научиться не кончать – так восхитительны было ощущения, такой яркой была нежность. Положив ладони на ее талию, кончиками пальцев он чувствовал движения ее попки. Притянув к себе, притрагивался губами к твердым соскам, приподнимал ее руку и целовал подмышки – и саму ямочку, и вокруг нее, замирал, отдаваясь ее движениям. Прижимая ладони к ее удивительно изящным ступням, с силой стискивал их, затем проводил руками вверх до чуть влажных от пота, горячих, припухших ляжек. Иногда он даже не трогал ее – просто сидел, откинувшись к стене, и смотрел ей в глаза, на грудки, живот, ножки, и казалось, что его грудь сейчас разорвется от нежности. Она брала обеими руками его голову, и, продолжая двигать попой, целовала его лицо, легко прикасаясь губами к его губам, то шепча что-то, то чуть ли не крича на своем мелодичном языке. Когда потом она трахала других парней, он ходил за ней и смотрел, иногда прикасался к ее плечам, спинке, ножкам, и нежность была такой же устойчивой и яркой, как и преданность от очистки земли. Иногда, сидя сверху, она подманивала его к себе и выпячивала попку, тогда он сначала вводил в дырочку палец, отчетливо чувствуя, как в письке упруго двигается член, а затем наклонял ее пониже и аккуратно вводил сначала головку, а затем и весь член в ее попку. Сквозь тонкую перегородку между писькой и попкой два члена отчетливо чувствовались, словно поддрачивая друг друга. А иногда наоборот – она соскальзывала вниз – под парня, раздвигала ему руками попку и подтягивала его к ней – она знала его влечение к тибетским и непальским мальчикам лет четырнадцати – они и в самом деле сильно его возбуждали и часто отвечали взаимностью, и тогда его член проскальзывал в попку мальчику, а тот начинал активно трахать Пурну, насаживаясь тем самым попой на член Макса. Зажав между собой мальчика, офигевающего от ощущений, они целовались вдвоем или сразу втроем. А когда ее мордашка вся оказывалась в сперме, и глазки так сладострастно и невинно сверкали, ему казалось, что это самое прекрасное, что он когда-либо видел. — 75 —
|