Сергей Аношин
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПЕРЕХОД
СТЕНА
ВНУТРИ
ПУТЬ
ДИКИЙ
ВНУТРЕННЕЕ ИЗМЕНЕНИЕ
ФУНДАМЕНТ ЖИЗНИ
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Предисловие
Вместо эпиграфа:
Я верю, что когда-нибудь мои рассказы попадут и в твои руки…
Незнакомцу, который перевернул мою жизнь
Телефонный звонок разбудил меня часов в семь утра…Я знал, снимаю трубку, я чувствовал, что что-то случилось: телефон никогда не звонит к добру в такую рань, тем более в воскресенье…Что?..Когда?.....Еду….
Больницу всегда можно узнать по запаху, каждый атом этого подземелья лекарств и скудно-приветливых улыбок медсестер, пропитан им, больницу можно узнать по запаху, больницу, но не психический диспансер…Здесь все по-иному…
Я не навещал Славку, я ни разу не был у него, ни разу. Он находился здесь уже два месяца, но я так ни разу и не пришел к нему: мне было тяжело смотреть на то, как мой друг молча смотрит в одну точку и никого из нас не узнает, но сегодня был особый день. Сегодня позвонил Игорь и сказал о том, что Славка заговорил…
Я примчался, как только мог, внизу меня встретила Ленка, по ее виду сказать о том, что новость о пробуждении Славки ее обрадовала, было нельзя… Она кивнула мне головой в сторону, и мы пошли, пару раз я пытался начать ей что-то говорить, но было бесполезно, Ленка меня не слышала. И только, остановившись у его палаты, она с мокрыми глазами попросила меня о двух вещах: «Не говори ему о том, почему он здесь и ни перечь ему, а, да, и запомни: тебя теперь Антоном зовут (еще с утра я был точно уверен в том, что мое имя Сергей, а теперь, я даже не знал, так ли это). Мы зашли в душную, пропитанную, безумными мыслями комнату, здесь было около шести коек, может больше, слева у окна лежал Слава: я встретился взглядом с Игорем и Ярославом, кивнул Максу и потом посмотрел на Славу, он приветливо улыбнулся, сказав: «а вот и Антон, вечно ты любишь опаздывать, наверное, опять в редакции задержался…», «НУ КАК ТВОЯ ЖУРНАЛИСТСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРОДВИГАЕТСЯ, А КНИГА, ЕЕ УЖЕ ВЫПУСТИЛИ В ТИРАЖ?» Я уже хотел было возразить и сказать моему другу о том, что я типичный студент физмата, который изо дня в день прожигает свою жизнь, даже не думая о работе тем более журналиста, я хотел ему сказать, хотел.… Но уж слишком искренне были его глаза, он смотрел на меня так, будто вещи о которых он говорит, не могут вызывать ни малейшего противоречия или вопроса. На мгновение, я даже поверил в то, что я только что с задания редакции, я поверил ему, и, взглянув в глаза, сказал: «все хорошо, книга уже в магазинах…», и только сейчас сказав, заметил, что глаза Славкины изменились, у них даже цвет поменялся, на меня смотрел мой друг, только совершенно другими глазами, признаться честно, я испугался…и отвел взгляд к окну. Мои друзья продолжали о чем-то беседовать, и со стороны могло даже показаться, что у нас все хорошо, все как прежде, будто и не было того страшного дня, когда Славка сорвался с вышки: пять дней без сознания, две недели сначала в реанимации, потом травматология, потом еще какие-то больницы… и вот два месяца молчания в психической клинике. На себе я чувствовал вину больше, чем кто-либо другой, ведь в тот день мы вместе решили слазить на эту вышку, но не повезло ему.
— 1 —