Код Не парься

Курильщик – яркий пример амбивалентности. Не может бросить и одновременно ощущает чувство вины и страха из-за вреда здоровью.

Это и есть борьба чувств и мотивов, которая считается нормой. «Нормальная» амбивалентность имеет много проявлений, одним из которых является внутренняя борьба между моральными нормами и удовлетворением личных потребностей, между проявлением агрессивности и страхом перед наказанием.

Пример «нормальной» амбивалентности в повседневной жизни. «Смирение свое Прасковья Федоровна ставила себе в заслугу. Решив, что муж ее имеет ужасный характер и сделал несчастие ее жизни, она стала жалеть себя. И чем больше она жалела себя, тем больше ненавидела мужа. Она стала желать, чтобы он умер, но не могла этого желать, потому что тогда не было бы жалованья. И это еще больше раздражало ее. Она считала себя страшно несчастной именно тем, что даже смерть его не могла спасти ее, и она раздражалась, скрывала это, и это скрытое раздражение ее усиливало его раздражение» (Лев Толстой).

У душевнобольных амбивалентность проявляется так. Человек пошел помыть руки, но оказался не в состоянии войти в ванную комнату. А причиной этому стал неразрешимый выбор: он не смог решить, какой рукой открыть дверь – правой или левой. Такой же неразрешимый выбор встает перед ним и в отношении других поступков, что нередко приводит к полной беспомощности. Здесь сразу приходит на ум образ «Буриданова осла», который, будучи помещен между двух одинаковых связок сена на одинаковом расстоянии, умирает от голода, ибо, как оказалось, не способен выбрать из двух равных возможностей. Выбирая каждое свое решение, больной может привести много логических суждений, пытаясь обосновать тот или иной выбор, но каждый раз он будет приходить к невозможности учесть бесконечное количество имеющихся факторов за и против. Мы часто стоим перед таким же сложным выбором в отношении жизненно важных решений; чем больше мы беспокоимся о результате, тем страшнее сделать выбор и тем больше факторов мы пытаемся учесть. Но для больного любой, даже самый мелкий выбор является жизненно важным. Здесь, так же, как и в остальных проявлениях, болезнь становится гротескной проекцией нормы. «Если бы мы постоянно задумывались о том, как открыть двери, как завязать ботинок или заказать еду, то это стало бы чрезвычайно обременительно и совершенно неэффективно для нас (дело бы кончилось тем, что вы умерли бы с голоду посреди закрытой комнаты, лежа в расшнурованных ботинках)» (Гордон). Наше поведение создано из ранее наработанных шаблонов, и это освобождает наше сознание для более важных решений. Шаблоны – это программы. С одной стороны, они необходимы, с другой – ограничивают нас в старом тоннеле реальности. Программы помогают выжить, но мешают жить.