Ключи к смыслу жизни

Первый и наиболее важный шаг на пути к гениальности — это осознать, что мы с вами созданы вовсе не для того, чтобы гля­деть на жизнь глазами червя, так же, как и птица не создана для того, чтобы проводить свою жизнь на земле. Мы с вами не со­стоим только из одного шлемазла. Мы способны отстраняться, переключаться, находить многоплановое видение мира. Скука, депрессия — они не в природе человека, они мешают нам почув­ствовать свои истинные возможности. Когда мой интерес стано­вится пассивным, я запутываюсь в лабиринте своих ценностей и роботов, состоящем из моих шлемазлов. Я впадаю не в особое состояние сознания, а в полусонное состояние на грани реально­сти и иллюзии и пытаюсь его еще более усугубить, подтверждая отсутствие в себе гениальности алкоголем, наркотиками, анти­депрессантами, успокоительными препаратами и чем угодно, лишь бы забыть о том, что вокруг моего мира червя существует абсолютно другой загадочный мир, в который необходимо про­рваться.

Эту историю почувствовал на себе один из писателей, ока­завших наибольшее влияние на литературу XX столетия. Франц Кафка все время умудрялся жить в двух мирах.

Переживания Кафки, конечно же, были нерадостными. Од­нако, несмотря на это, он сохранил непрерывный, устойчивый интерес. То, что другого могло бы сделать одним из пациентов, которые так и не вылечились в психиатрических лечебницах, сделало его, пусть даже после смерти, одним из величайших пи­сателей столетия. Но нам с вами знаком эффект новизны, или интереса, не только по азартным играм — хотя можно, конечно, вспомнить знаменитый эффект новичка в казино или на иппо­дроме. Можно вспомнить, например, и волнующий москвичей синдром провинциала в Москве, того самого, который приехал побеждать и у которого нет другого выхода. Он не может позво­лить себе утратить интерес. Иначе он пропадет в гигантском ме­гаполисе. И из-за этого он вынужден проявлять способности, о которых даже не подозревает. Сама внешняя обстановка гонит его, подогревая его интерес.

Как же сделать этот мир интересным? Как заставить кости па­дать так, как нам захочется? Только ли такие сложные упражне­ния, как те, которые я приводил в предыдущей беседе, могут нам помочь? Конечно же нет. Только помните: сначала надо научить­ся чувствовать шлемазла в себе.

На одном из прямых эфиров «Серебряных нитей» я давал ра­диослушателям упражнение. Оно было почерпнуто мной из днев­ников Кафки. Если хотите, пусть оно называется упражнением Кафки. Он говорил: «Я знаю мир, который меня окружает. Но я ничего в нем не узнаю. Все, что я написал, — это попытки пере­дать это ощущение».