Ищущим

оно н е в е р н о о р и е н т и р у е т ч е л о в е к а н а п у т я х , в ы в о д я щ и х и з с к о р б и .

Жалеют, почти всегда, — обманом: ты самый лучший; они не правы;

ты им еще докажешь; плюнь, они тебя не стоят; "перемелется — мука будет..."

При этом жалеющий сам готов поплакать и главное: это ему н р а в и т с я .

Жалость — актер, работающий на публику. Этот актер может сыграть сталевара,

героя — Спартака, умирающего старца, жертвующего собой возлюбленного...

Но он демонстрирует только поверхностные признаки.

Вряд ли этот актер согласится: биться всерьез с сотнями врагов,

умереть, залезть в логовище змей, чтобы сыграть спасение любимого...

Тот, кого жалеют, становится зависимым от жалеющего,

а жалеющий начинает смотреть свысока. Оба они становятся рабами некой третьей системы —

схемы поведения — п р и н ц и п а роли этого актера, называемого жалостью.

Знай, Ждущий:

жалость много плачет, но никогда не помогает всерьез...

Совсем иное — Сострадание, Ждущий...

Вчувствуйся в это слово — С о с т р а д а н и е

Сострадание — не актер.

Сострадание — продолжение сердца, исполненного Любовью.

Оно, как излучение солнца, — несется во тьму, чтобы осветить ее

и не рассчитывает на возвращение...

Сострадание не «ахает», но делает, ибо дорога каждая минута.

У Сострадания нет времени стать в позу, как у жалости, поэтому его часто не замечают.

И как часто, Ждущий, истинно сострадающего обвиняют в бездушии, потому что сострадающему некогда объяснять свое поведение,

ибо о н п е р е л о ж и л ч а с т ь н о ш и с т р а д а ю щ е г о н а с е б я ...

Истинно сострадающего часто обвиняют в невежестве и... в высокомерии.

И все это оттого, что после помощи страдающему он бесшумно удаляется со всеобщего веселья,

наступившего от облегчения: одним кажется, что он не при чем,

другим — мог бы поделиться опытом.

Знай, Ждущий, истинную причину подобного поведения сострадающего:

Сострадание — это приливы Океана любви, наполняющие реки живительным для материков соком.

Сознание, пребывающее в любви, пребывает и в мудрости, а мудрость — с непреложностью