|
БЕЗРАБОТНЫЙ, КОТОРЫЙ ЗНАЛ СВОЕ ДЕЛО Арча потряс этот случай. Он оказал на него терапевтическое воздействие. Несколькими днями позже, когда этот бывший банкир и бывший директор железной дороги сгребал листья на площадках (еще одна работа, заставлявшая его обратиться к более глубокому размышлению), он заговорил с другим клиентом этого же заведения, безработным, признавшимся, что ему частенько доводилось кататься без билета по железной дороге Эвери. Вот как прокомментировал этот безработный мыслитель членство Арча в комитете Первой методистской церкви. — Эвери, — сказал он, — ты мне очень нравишься, но вызываешь у меня удивление. Я человек не религиозный. Мне это чуждо, и я знаю об этом очень мало. Но мне бы хотелось понять, какова же твоя религия, если ты позволил себе докатиться до такого же места, что и я? — В ту ночь я не спал, — рассказывает Эвери. — До меня дошло: если уж профессиональный бродяга в учреждении для алкоголиков считает, что мои религиозные воззрения нуждаются в пересмотре, то самое время для меня это сделать. Я увидел, что моя так называемая религия была лишь частью некоего шаблона — словно принадлежность к какому-нибудь клубу, словно ношение серого фланелевого костюма, приметы преуспевающего банкира. У меня вообще не было религии! Все было притворством, которое потерпело крах, поэтому я и очутился в государственном учреждении для алкоголиков. Эвери решил найти истинную религию и сделать все для этого. «Когда я вышел через эти железные ворота в Бриарклиффе, то был уже другим человеком, более сильным, поскольку с тех пор я не имею ни малейшего желания выпить даже каплю алкоголя. А если вспомнить, что речь идет о человеке, выпивавшем более пяти раз в день в течение десяти лет, я считаю, что действительно обрел настоящую веру и получил за это вознаграждение». — Проходя под этой железной аркой, огибавшей массивные ворота, — продолжает Арч свой рассказ, — я остановился, оглянулся назад и попросил: «Боже милостивый, дай мне силу и мужество исправить мою жизнь. Если сделаешь это, и я со своей стороны сделаю все, чтобы отплатить свой долг службой на виноградниках Господа». На этом я с тех пор и стою. Я попросил у Господа возможность исправить мою беспорядочную жизнь. Я должен был изменить течение моей жизни, чтобы сделать ее такой, какой она, по моим понятиям, должна была быть. — Выйдя из Бриарклиффа, — продолжает Эвери, — я вернулся в свой родной город. Я был разорен. У меня было очень мало друзей, да я и не заслуживал их. Жена подала на развод. В течение последующих шести месяцев я жил с отцом и матерью. Никуда не ходил кроме церкви, которая располагалась поблизости с моим домом. Я каждый день совершал прогулку почти в 20 миль. Обычно я останавливался у подножия Сосновой Горы и сидел в старой беседке, где напивался еще будучи мальчишкой. И вот я сидел в этой беседке, насвистывая, прислушивался к гудкам дальнего поезда и вспоминал, как старый бродяга когда-то спросил в Бриарклиффе: «Ну что у тебя за религия?» — 124 —
|