|
Прежде чем перейти к следующей теме, я хотел бы провести четкую границу между психологией и теологией. Теология изучает сферу сверхъестественного. Любая психология, духовная или не духовная, занимается естественными явлениями. Дух и материя в равной степени естественны, то есть, не являются Богом, хотя мы можем считать их творениями Бога. Под сверхъестественным действием я подразумеваю непосредственное вмешательство Бога в Творение, причем ни одно тварное существо не способно понять его сути. Оно отличается, как от "духовного", так и от "материального" действия. Сверхъестественное действие может совершаться в природе и благодаря условиям природы, но отличается от естественных процессов своей таинственностью и необъяснимостью с позиции законов природы и качеств духа. В связи с этим, если, обсуждая духовную психологию, мы столкнемся со сверхъестественным действием, я постараюсь явным образом показать, что оно не вписывается в рамки никакой психологии. Дело в том, что, если сверхъестественное действие исходит непосредственно от Бога, то только Бог знает, в чем оно заключается, а мы можем узнать о нем лишь, если Бог нам это откроет. Другими словами, все, что связанно со сверхъестественным, может быть познано только в результате Откровения. Таким образом, поскольку я не претендую ни на какое Откровение, в этой книге будут обсуждаться исключительно естественные вопросы, кроме тех случаев, когда я сочту возможным обратиться к источникам, основывающимся на откровении. Если структура моей духовной психологии практически полностью заимствована у Гурджиева, то значительную часть ее содержания я почерпнул из других источников. С 1924 года я придавал огромное значение Буддийской психологии, описанной в Пали Питакас. Я изучал эту работу с Рис Дэйвис, которая вместе со своим мужем открыла эти древние тексты для англо-говорящего мира. Основным текстом является Самана Фала Суттана – потрясающий рассказ о плодах жизни Шрамана. Впервые изучив его в оригинале, я был убежден в том, что этот текст представляет собой объективное описание духовного развития посредством дисциплины и медитации. Четыре Джаны, или высшие состояния сознания, стали неотъемлемой частью моего собственного понимания духовного пути. Я также изучил санскрит, для того чтобы проникнуться духом Вед и Упанишад, включая Бхагават Гиту. Много лет спустя, мне довелось общаться с величайшим йогом, Шивапури Баба, которому было сто тридцать пять лет, когда я впервые его увидел. Его три дисциплины тела, ума и духа составляют суть практической психологии Упанишад, и я использовал их для того чтобы восполнить некоторые недостающие связи системы Гурджиева. — 13 —
|