|
9. Итак, сегодня мы не выбираем, каким путем идти к Нему. Наш выбор — разрешить Ему прийти. А сделав выбор, мы отдыхаем. И в наших успокоенных сердцах и непредвзятом разуме Его Любовь сама себе проложит путь. Что неотвергнуто, присутствует наверняка, коль скоро оно истинно и несомненно достижимо. Бог знает Сына Своего и знает к нему путь. Он не нуждается в подсказках Сына, какой дорогой Ему идти. Сквозь каждую распахнутую дверь Его Любовь сияет наружу из дома своего внутри и освещает мир невинности. 10. Отче, не знаем мы пути к тебе. Но мы позвали, и Ты ответил нам. Не станем мы мешать. Пути спасения — не наши собственные, они принадлежат Тебе. В поисках их мы обращаемся к Тебе. К Тебе протягиваем руки, чтоб получить Твои дары. Нет у нас мыслей, с Тобой раздельных, мы не лелеем убеждений о том, кто мы такие и Кем сотворены. Твой путь найдем и им последуем. Мы просим только, чтобы Твоя Воля, которая есть наша собственная воля, свершилась в нас и в мире; чтобы он стал отныне частью Небес. Аминь. Урок 190 Господне счастье я выбираю вместо боли 1. Боль есть неправильная перспектива. В какой бы форме ни ощущалась боль, она есть доказательство самообмана. Она — вовсе не факт. Увиденная в верной перспективе, исчезнет ее любая форма. Ведь боль провозглашает: Бог жесток. Тогда возможна ли реальность какой–то формы боли? Боль есть свидетель ненависти Бога–Отца к Своему Сыну, греховности, которую Он видит в нем, Его безумному желанию отмщения и смерти. 2. Возможно ли удостоверить подобные проекции? Чем, кроме абсолютной лжи, окажутся они? Боль есть свидетельство ошибки Божьего Сына в определении своей сущности. Она — сон исступленного возмездия за преступление, которое не совершить, за нападение на то, на что немыслимо напасть. Она — кошмар покинутости Вечной Любовью, не покидавшей Сына, сотворенного Ею в любви. 3. Боль — символ торжества иллюзий над истиной. Боль говорит, что Бог отвергнут, спутан со страхом, воспринят безрассудным, увиден как предатель Самого Себя. Если реален Бог, то боли нет. Если реальна боль, нет Бога. Ведь мщение — не часть любви. А страх, отвергнувший любовь, использующий боль как доказательство того, что Сущий — мертв, торжествует победу смерти над жизнью. Тело теперь и есть Господень Сын, гниющий в смерти, такой же смертный, как и убитый им Отец. 4. Оставь же глупости! Настало время посмеяться над безумием подобных мыслей. Не нужно их считать ни тяжким преступлением, ни тайными грехами с тяжелыми последствиями. Кто, если не безумец, способен в них увидеть причину чему бы то ни было? А их свидетель — боль так же безумен, как они; боль страшна не более, чем те иллюзии, которые она скрывает, стараясь доказать, что они истинны и поныне. — 215 —
|