Эзоосмос

– Ну, блин, детский сад! – еле успев отскочить от упавшей горящей ветки, произнёс Сэнсэй. – Жека! Вот вредитель! На кой ты его развёл?

Женька сам растерялся от такой неожиданности, но старался сохранить спокойствие, как всегда находя оправдания своему содеянному.

– А чего добру сухому пропадать? Завтра с утра всё равно уезжаем. Спалить такую гору не успеем. А так польза для леса, вроде золы для удобрения, да и сигнальный костёрчик неплохой.

– «Костёрчик»! – комично передразнил его Вано. – Тоже мне … нашёлся. Ты кому сигнализировать этим пионерским костром собрался? Летающим тарелкам, что ли?

– Ага! – Женька сотворил восхищенное лицо и «с надеждой» посмотрел в космос. – Братьям по разуму.

Ребята заулыбались, а Сэнсэй махнул рукой в его сторону. Вано же, кивнув, с ним согласился:

– Точно, не исправим.

После этого они оба повернулись и отошли подальше от костра, продолжив беседу с Николаем Андреевичем. Женькина выходка невольно разбила компанию на отдельные кучки. Все с нетерпением ожидали, когда прогорит основная масса подброшенных веток.

Огонь полыхал ярким пламенем, жадно поглощая гору хвороста. Казалось, его сила нарастала с каждой секундой, порождая захватывающее зрелище своей могучей стихией. Огромный огненный столб, словно живое существо, извивался ввысь в неистовой пляске тысячами ярких язычков пламени. Они контрастно выделялись на фоне темного леса, создавая громадное зарево.

Всё бы ничего… Но именно в этот момент произошло невероятное событие, которое буквально захлестнуло единой волной все острые впечатления от недавно увиденного… Валера подошёл к Сэнсэю. В это время Николай Андреевич о чём-то увлеченно рассказывал, а Вано и Сэнсэй внимательно его слушали. Но как только Валера остановился возле Сэнсэя, очевидно, намереваясь что-то сказать и, судя по его виду, очень важное, тот повернулся к нему сам. Их взгляды встретились.

– Валера, ты что-то хотел спросить?

– Да, – твёрдо ответил тот.

Стоящие рядом замерли, затаив дыхание. Валера открыто смотрел Сэнсэю в глаза. Может, оттого, что его взгляд стал именно таким открытым, а не обычным исподлобья, может быть, костёр слишком ярко освещал его, или по какой-то другой причине, но лицо Валеры изменилось. Оно приобрело какие-то идеально правильные неуловимые черты. То, что Валера произнёс дальше, точно вкладывая в каждое слово частицу своей души, пожалуй, поняли далеко не все.

– Я осознаю, что я всего лишь человек. Но я хочу познать Его.

– Путь к нему и прост, и сложен. Готов ли ты?

– Я не знаю дороги, но я пойду, куда ты укажешь.