Эзоосмос

Я механически потёрла рукой по круглому углублению. В свете фонаря на поверхности «камня» проявился тусклый блик. Окрылённая надеждой, я достала платочек и тщательнее протёрла небольшой участок от пыли. Так и есть под слоем многовековой пыли и грязи скрывался знакомый мне гладко отполированный кристалл. «Как такое могло случиться, что все очищенные нами кристаллы разом покрылись тем же самым налётом пыли и грязи? А может, мы их не очищали вовсе? Может, это был всего лишь сон? Ну как же сон, если я отчётливо помню, что протирала этот кристалл…» Ничего не понимая, моя особа направилась к своим вещам, убеждая себя, несмотря на все «доводы», что скорее всего это всё приснилось. Но тут, проходя мимо собирающегося коллектива, я случайно услышала, как Вано тихо спросил у Сергея:

– Ну как сходили, с результатом?

– Порядок в танковых войсках, – кивнул тот.

«С результатом?! Каким результатом? – и тут меня неожиданно осенило: — Тамга! Тогда в рюкзаке у меня должен лежать пергамент Агапита!» Я побежала к своему рюкзаку и торопливо стала развязывать верёвки. Наконец, открыв его, я с поспешностью запустила туда руку. И практически сразу нащупала цилиндр. Меня охватил волнительный трепет. Но только я хотела вытащить цилиндр из рюкзака, как незаметно подошедший Сэнсэй положил свою руку на мою, остановив её движение, и одновременно настойчиво промолвил:

– Я же сказал, потом посмотришь.

Его слова и внезапное появление на столь волнующем моменте заставили меня вздрогнуть. С поспешностью нашкодившего ребёнка, которого застали врасплох, я отдернула руку от цилиндра и демонстративно затянула верёвки рюкзака в тугой узел. Мои сомнения насчёт похода к храму вновь рассеялись, не оставив и следа от былого присутствия.

Уже позже я подумала: «Надо же, оказывается, это путешествие в Крым было неслучайным, как нам умудрился внушить Николай Андреевич». Да и чему удивляться? За время знакомства с Сэнсэем я заметила, что рядом с ним вообще не происходило ничего случайного. Более того, такие «случайности» его слов, действий и образа жизни незаметно порождали в судьбах столкнувшихся с ним людей целую последующую цепочку событий.

Собравшись, мы двинулись в обратном направлении. Идти назад всегда немного тяжелее, чем вперёд в заманчивую неизвестность, по крайней мере, мне так казалось. Усталость многочасового перехода брала своё, мы всё чаще останавливались для передышки. Подземелье уже воспринималось вполне привычной средой, и как всё привычное мало обращало на себя внимание. Это давало возможность сосредоточиться на прерванном размышлении о событиях в таинственном Храме, которые потрясли меня до глубины души. Неоднократное прокручивание в голове тех незабываемых кадров, пика волны возвышенных чувств погружали в какое-то необыкновенное состояние внутренней легкости, открытости. Воспоминание об истинном облике Сэнсэя, его незабываемом взгляде, проникающего в глубину души человеческой, породило во мне внутренний трепет, переросший почти в какой-то религиозный мандраж. Я всматривалась в фигуру впереди идущего Сэнсэя, и мои возвышенные мысли сами собой возводили его в ранг великого Существа, пришедшего в наш падший мир ради нашего спасения.