Я не выдержал и спросил: – Мастер, какие доказательства? Ведь тогда не было спутников, не было самолетов. Как люди могли понимать, что Земля круглая? – Очень просто! – ответил Учитель. – Моряки давным-давно заметили, что сначала появляются мачты корабля, потом они становятся выше и выше, и только потом появляется корабль. Фактов, указывающих на то, что Земля круглая, было предостаточно, и умных людей было тоже предостаточно. Но они предпочитали помалкивать. Заниматься бизнесом, политикой, и не связываться с жестокой инквизицией, с жестокой Церковью. Все делали вид, я имею в виду, все умные люди делали вид, что они верят, что Земля плоская и жили себе припеваючи. «Зачем бунтовать против силы, которую невозможно победить», – считали умные люди. Но всегда кто-то должен быть первым, кто-то первый должен сказать людям, что Земля круглая. И вот появился один великий храбрец и стал всем говорить, что Земля круглая, стал убеждать людей в том, что они заблуждаются. В том, что они живут во лжи. А ты знаешь, дорогой ученик, как серая толпа обывателей ненавидит тех, кто им говорит правду. Во все века посредственность и серость ненавидит яркую индивидуальность и гений. Во все времена невежественная толпа боится, презирает и не понимает тех смелых храбрецов, которые идут против мнения толпы. Церковь не хотела убивать Джордано Бруно. Руководители церкви были образованными людьми и, естественно, понимали, что Земля круглая. Они не хотели убивать Джордано Бруно, но серая толпа требовала расправы над храбрецом. Чтобы не казнить Джордано Бруно, церковники решили бросить его в темницу и после того, как он покается и откажется от своих убеждений, отпустить его на свободу. Но упрямый юноша не сдавался. Он не мог пойти против Истины, он не мог пойти против того, во что он верил. Его мучили голодом, холодом, его пытали, но он все равно настаивал на своем, что Земля круглая. Восемь лет церковь делала все, чтобы он отказался от своих убеждений. Но он не предал истину, не предал веру. Джордано Бруно предпочел сгореть на костре, принять страшную мученическую смерть, но остаться самим собой. Был ли в то время Джордано Бруно великим мыслителем, как ты думаешь? Как к нему относилась толпа? Его прославляли? Ему аплодировали? – Не знаю, Мастер, – я задумался, – думаю, что нет. Я думаю, что серая толпа смеялась над ним. Учитель задумчиво и грустно произнес: – Ты прав, они действительно над ним смеялись. В глазах мастера появились слезы. У меня было такое чувство, как будто Учитель присутствовал на этой площади, на которой сжигали великого Джордано Бруно. — 222 —
|