|
– Привет, несостоявшийся Макаренко, – пошутил мой брат, протягивая ухоженную, холёную руку. Почему-то он всегда называл меня Макаренко. Может быть, потому что величайший педагог был моим героем, и я часто его цитировал. Но теперь это не имело значения. – Привет, господин мэр, – в ответ усмехнулся я. – О, да ты похудел, – удивился брат. – Не могу понять, что с тобой произошло, – продолжал мой младший, – но ты как-то сильно изменился. Мне говорили, что ты связался с каким-то безумным стариком, и даже, что тебя втянули в какую-то секту, – произнес мой брат. Я не стал рассказывать ему о переменах в своей жизни. Во-первых, он всё равно ничего не поймёт, а, во-вторых, чтобы объяснить, чем я сейчас занимаюсь и зачем, у меня ушло бы несколько дней. Так круто изменилась моя жизнь. Ну, и в-третьих, его интерес к моей жизни, моей судьбе, был настолько формальным, настолько ничтожным, что объяснить ему о своём развитии, о своих переменах всё равно бы не получилось. Мы с ним были как два актера на семейной сцене. Каждый из нас заранее знал свою роль, каждый из нас понимал, как закончится разговор, потому что так уже было много раз. Но сегодня привычная пьеса, привычный расклад и привычные роли были нарушены. Нарушены, потому что сегодня на встречу с братом пришёл совершенно другой человек. Не только моё тело изменилось: стало более спортивным, подтянутым. Но изменилась моя энергия. Я стал намного увереннее в себе, оптимистичнее, сильнее духом. А самое главное, я стал осознанным. Впервые за всю жизнь я стал верить в себя. Брат же мой остался таким же, как и был. Может быть, у него стало больше денег, но как личность он деградировал еще больше. Все те же пустые глаза, в которых мелькали цифры: доллары, евро. Все те же глаза бизнес-машины. Мой брат решительно приступил к обсуждению важного вопроса: – Павел, сегодня я очень сильно занят. У меня важная встреча в мэрии. Я хочу тебе сказать, что у нас большая беда. Наша мама очень сильно больна, и ей нужна сложная операция, которая стоит пятнадцать тысяч долларов. Наша мама всегда больше любила тебя, – холодным голосом продолжал брат, – а я всю жизнь забочусь о нашей семье. Я всю жизнь обеспечиваю старость нашей мамы, но она почему-то любит больше тебя, – с детской обидой и немного со злостью произнес Александр. – Я знаю, что тебя выгнали с работы, я знаю, что у тебя неприятности, но ты понимаешь, я хотя бы должен спросить у тебя: ты будешь материально помогать провести эту операцию, ты будешь участвовать деньгами в том, чтобы спасти нашу маму? – холодно произнес мой брат. — 156 —
|