|
Однажды вечером, когда Дауд сидел в своем маленьком саду, в тысячный раз пытаясь придумать какое-нибудь средство завоевать Зубейду, он сообразил, что рядом с ним стоит высокий изможденный человек, в руке у него был посох, на голове шапка дервиша, к поясу была привязана чаша для подаяния. “Мир тебе, о мой король!” — сказал Дауд традиционное приветствие, поднявшись на ноги. “Дауд Аббаси, потомок дома Корейш,— сказало явление.— Я один из хранителей сокровищ Апостола и я пришел помочь тебе в твоей крайности. Ты ищешь несравненный рубин, я дам тебе его из сокровищ твоего наследства, оставленного в безопасности в руках нищих хранителей!” Дауд взглянул на него и сказал: “Все сокровища, которые были в руках нашего дома, потрачены, проданы, рассеяны столетия назад. У нас ничего не осталось, кроме нашего имени, и даже его мы не используем, боясь обесчестить его. Как может существовать какое-нибудь сокровище, оставшееся от моего наследства?” “Тем не менее сокровище может существовать и как раз из-за того, что не все оно было оставлено в руках Дома,— сказал дервиш,— потому что люди в первую очередь грабят того, о ком известно, что у него есть, что украсть. Когда, однако, этот момент отсутствует, воры не знают, куда смотреть. Это первая мера безопасности Хранителей”. Дауд вспомнил, что многие дервиши имеют репутацию эксцентричных людей, поэтому сказал: “Кто же оставит бесценные сокровища, такие, как самоцвет Тави-ля, в руках оборванного нищего? И какой нищий, носящий лохмотья, если ему будет дана такая вещь, удержится от того, чтобы выбросить ее или продать и потратить полученное в безумном приступе безалаберности?” Дервиш ответил: “Сын мой, это как раз те мысли, которые можно ожидать от людей. Поскольку дервиши оборваны, люди воображают, что они хотят одежды, если у человека есть рубин, то люди воображают, что он выбросит его прочь, если он не является бережливым купцом. Твои мысли — это как раз то, что создает безопасность нашему сокровищу”. “Тогда отведи меня к сокровищу,— сказал Дауд,— чтобы я мог покончить со своими невыносимыми страхами и сомнениями”. Дервиш завязал Дауду глаза, велел ему одеться как слепому и сесть на осла, а затем вез его куда-то несколько дней и ночей. Они спешились и шли пешком через горный хребет и, когда, наконец, повязка была снята с глаз Дауда, то он увидел, что стоит в сокровищнице, где на каменных полках сверкали и переливались неисчислимые количества невероятно разнообразных драгоценных камней. “Может ли это быть сокровищем моих праотцов? Я никогда не слышал ни о чем подобном, даже со времен Гарун Эль Рашида”,— сказал Дауд. — 24 —
|