|
Если у нас будет иконографическое понимание красноты нашего желания, черноты нашей агрессии и серости нашего неведения, тогда мы, по крайней мере, сможем начать видеть какие-то шаблонные стереотипы нашей жизни. Мы можем начать понимать, как вся эта визуализация происходит в нашей жизни, в нашем мире. Эти стереотипы – не просто искусственные стереотипы, а шаблоны, существующие в наших головах, в наших умах, в наших сердцах. Отсюда, медленно и уверенно, начинается наше странствие. Мы постоянно открываем, переоткрываем и пере-переоткрываем себя. Можно сказать: «А что хорошего в переоткры-тии себя? Мы уже себя знаем. Мы доверху набиты дерьмом, не самые лучшие люди на свете. Это мы и так знаем». Нет, не знаем. В этом-то и есть весь смысл. Мы думаем, что мы больны, но понятия не имеем, насколько. Это проблема. Знай мы, насколько мы больны, мы бы уже были на полпути к доктору, чтобы посоветоваться, как нам лечиться. Затем может быть предпринят какой-то положительный шаг, бесстрашно и по существу. Это может быть мягкий шаг. Не надо истощать себя, паникуя только из-за того, что мы больны, или потому что всё повторяется раз за разом, день за днём и жизнь пресна. Можно работать постепенно. Мы можем перестраивать свои жизни согласно ситуации, и делать это медленно и выверенно. По мере нашего движения в жизни начинают лопаться маленькие прыщики, маленькие напряжённости начинают разрешаться, в этой открытости без следа лопаются пузырьки чрезмерной эмоциональности и всё начинает как-то ладиться, «каша варится». В какой-то миг мы можем почувствовать, что варим слишком долго или слишком мало. Но эти проблемы всегда довольно условны: будучи в хорошем настроении, мы думаем, что всё нормально, всё варится хорошо; но когда нам не очень хорошо, мы чувствуем, что недоварили и всё застаивается, становится стерильным. Этому не видно конца. За и против, за и против, одно за другим, постоянно, но это не очень-то важно. Важно пробуждаться каждый раз, когда начинается варка, так сказать. Юмор и любознательный ум присутствуют всегда. Временами мир становится очень ярким, чрезвычайно ярким. Яркость и выразительность мира, как нам кажется, становятся проблемой, и мы почти поддаёмся соблазну закрыть глаза и уши. Но нам это не удаётся, и мы продолжаем путь. А временами это сплошное неудобство: мир становится неудобнее, и путь тоже становится неудобнее. Всё это странствие сводит нас с ума – такое неудобство, такая помеха. Вот здесь появляется необходимость в храбрости. Если мы начнём проявлять храбрость, мы сможем увидеть, как работают явления. То есть мы по-настоящему увидим, как работают явления, в отличие от интеллектуального понимание работы явлений или понимания, основанного на примерах из истории. Мы увидим, как работают явления, как работает мир, как всё функционирует в нашей жизни. В этот момент опыт становится очень пронзительным. Какие-то понимания и осознания принять трудно, но необходимо прилагать усилия и дальше, постоянно совершать огромные прыжки. Нам очень нужно делать такие прыжки. Временами, оглядываясь, мы думаем, зачем мы всё это делаем, а иногда думаем, почему бы и нет? Иногда выбора нет, а иногда – есть, но нам хотелось бы увидеть какой-то контраст в этом выборе. Так что с этим путешествием у нас возникают всевозможные отношения, почти что любовный роман. — 69 —
|