|
Если сущность данной гексаграммы обязательно вытекает из одной линии, являющейся главной, то [в “решении”] указывается и объясняется самое прекрасное в [этой] одной [главной] линии, и этим обобщается значение данной гексаграммы [в целом] (Ван Би 1936: 117). Понятно, что “главная” черта в соответствующей позиции и укажет на ту этическую категорию, которая определяет характер всей гексаграммы. Если это янская черта, то гексаграмма будет относиться к классу “порочных”, если иньская — то “добродетельных”. Все 12 “простых” гексаграмм можно распределить по шести позициям, учитывая подобную противопоставленность (табл. 2.12.3).
Полного тождества между той или иной “простой” гексаграммой и соответствующей ей этической категорией не может быть, поскольку значения гексаграмм шире этического поля. Если эти значения сузить до этических, то все равно, помимо выделенной этической категории в них будут присутствовать в качестве фона и этические значения других позиций, коррелирующих с противоположной по знаку областью этики. То есть в этом случае добродетели или пороки, символизируемые гексаграммами, будут менее выраженными, нежели в “чистом” виде, и как бы “сдобренными” дополнительными смыслами. Надо еще отметить, что на значения гексаграмм, у которых “главная” черта находится в “начальной” или “верхней” позициях, оказала определенное влияние графика гексаграмм. Поскольку данные позиции являются краевыми в символах гексаграмм, то и выделение их “главными” чертами привело к внесению в семантику соответствующих гексаграмм идей выхода, столкновения, разрушения, перехода через край. Это, например, иллюстрируется переводами Ю.К. Щуцкого, опиравшегося на некоторые положения традиционных комментаторских школ. Названия гексаграмм № 43 и № 44, Гуай и Гоу, он перевел как “Выход” и “Перечение” (Щуцкий 1993: 69, 270) при таких более употребительных словарных значениях данных иероглифов как “решимость” и “встреча”. Однако последние более подходят для корреляции с добродетелями в выделенных позициях. “Решимость” требует твердости и сосредоточенности, которые свойственны триграмме Гэнь, а также крепнет от “веры” (синь), как одного из конфуцианских “устоев”, коррелирующего с ней. “Встреча” предполагает наличие согласия и взаимотерпимости, урегулирования прав, устанавливающегося на “справедливых” основаниях, предлагаемых триграммой Дуй. В “Цза гуа чжуани” последняя гексаграмма также интерпретируется как “встреча, достигать, равняться” (юй), а первая мыслится как “прорыв” (цзюе), что ближе к варианту Ю.К. Щуцкого. — 340 —
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||