|
Другой преданный захотел узнать, какой метод ему следует использовать, чтобы сделать ум устойчивым и стабильным. Бхагаван сказал ему: «Достаточно всегда думать об одном. Если ум не подчиняется, снова начинай думать только об одном и том же. Со временем ум станет подчиняться твоим приказам». Третий преданный спросил о мирской деятельности: «Иногда происходит медитация, в другой раз мирская деятельность. В чем разница между ними?» Бхагаван ответил: «Пребывать в медитации и пребывать в действии – одно и то же. Это как назвать один и тот же предмет на двух разных языках; подобно тому как ворона имеет только один глаз, но видит в двух разных направлениях [24] ; подобно тому как слон использует один и тот же хобот для двух видов деятельности – дыхания и питья; подобно тому как кобра пользуется своими глазами для двух действий – чтобы видеть и чтобы слышать» [25] . Потом он привел следующий стих [2.173] из «Кайвалья Наванитам»: Если ты всегда осознаешь, что Я есть совершенное сознание, какое имеет значение, сколько ты думаешь или что ты делаешь? Все это нереально, как видения сна после пробуждения. Я есть всецело блаженство! Кажущаяся очевидной дихотомия между медитацией и мирской жизнью подтолкнула меня задать свой собственный вопрос. «Бхагаван, – спросил я, – как может быть, что одинаковую радость получаешь и от мирской деятельности, и от медитации?» Бхагаван объяснил, что все контрастирующие эмоции– продукт ума: «Чья-то радость и чье-то страдание зависят от его ментального состояния. Радость – наше естественное состояние. Страдание случается, когда Самость оставляется и думается, будто тело и ум – это „Я“. Что с этим делать? Мысль, что я есть это тело, набирала силу в течение многих рождений. То, что остается после того как она уничтожена, и есть счастье». Бхагаван не ответил прямо на мой вопрос о разных типах счастья, но тема разьяснилась позже, когда другой преданный задал похожий вопрос: «Бхагаван, в шастрах сказано о многих различных типах ананды (счастья или блаженства). Действительно ли существует так много различных типов?» «Нет, – ответил Бхагаван, – ананда только одна. Та ананда сама по себе есть Бог. Наше естественное состояние – это ананда. Поскольку это пережито внешне, посредством разнообразных чувственных удовольствий, ему и даны разные наименования. Однако, коль скоро испытано наслаждение многими вариантами удовольствия, придется испытать и многие миллионы вариантов несчастья. Но для джняни это не так. Он наслаждается всем тем счастьем, которое переживается каждым в мире как своей собственной Брахманандой (блаженством Брахмана). Брахмананда как океан. Внешние виды счастья подобны волнам, пене, пузырям и ряби. — 23 —
|