Я тренировался с одним из моих учеников, когда во время выполнения приёма у меня в позвоночнике что-то хрустнуло и тело пронзила жуткая боль. Я с трудом выпрямился. Каждое движение доставляло почти невыносимые страдания. Я с трудом мог передвигаться, причём исключительно в одном чётко зафиксированном положении, хорошо хоть, что в вертикальном. Ситуацию усугубляло то, что Учителя не было в городе, а обращаться в больницу мне казалось делом почти бесперспективным. В те времена в Советском Союзе только начинали говорить о мануальной терапии, о её результатах ходили легенды, и чудесные излечения доктора Касьяна казались почти волшебством. Я был уверен, что в больнице мне только слегка облегчили бы мучения, а вылечиться мне нужно было быстро. Единственное, что мне оставалось, — это обратиться к Киму, что я и сделал. — Удачно, что травма пришлась на конец недели, — сказал кореец. — Тебе придётся остаться у меня на несколько дней. Он предложил мне пройти в сарайчик, расположенный рядом с времянкой, где он принимал больных, и служивший своеобразной «больничной палатой». В углу сарайчика стояло грубо сколоченное большое деревянное ложе с возвышающимися над ним сантиметров на десять деревянными бортиками. Про себя я окрестил его «корытом». Ким помог мне раздеться догола и улечься на живот в центр «корыта». Помощницы целителя внесли тазик с обваренными кипятком остро пахнущими травами, и кореец принялся обкладывать этими травами всё моё тело. Боль вскоре затихла. Я понял, что бортики ложа предназначались для того, чтобы целебные смеси не падали на пол. — Лечение займёт три дня, — сказал Ким. — Всё это время тебе придётся голодать. — Как скажешь, — без особого энтузиазма согласился я. Лекарь усмехнулся. — Пожалуй, я навещу дедушку Давы, — сказал он. — Надеюсь, ради тебя он разрешит опустошить свою библиотеку. Около часа спустя Ким вернулся, нагруженный двумя мешками книг. — Надеюсь, здесь ты найдёшь что-нибудь интересное для себя, — сказал он. Я читал книги, а один состав на моей спине сменялся другим. Меня мутило от голода и от запаха трав, но особые неудобства доставлял валик, подложенный под живот. Последним лечебным составом оказалось разогретое нутряное свиное сало, смешанное с жиром нескольких животных, начиная от щенков и кончая барсуками и медведями. Вонь этого состава была столь невыносима, что у меня началась рвота, но поскольку из-за длительного голодания рвать было просто нечем, тело сотрясали мучительные рвотные спазмы, и я пытался ослабить их, нажимая на соответствующие точки. — 72 —
|