|
Я стоял снаружи, ожидая появления недругов, но они то ли опаздывали, то ли решили вообще не приходить, убоявшись мести за обиженного Васю. Красные "Жигули" съехали с дорожки и затормозили недалеко от меня. Я удивился. Машинам въезд в парк был запрещен. - Может, милиция? - подумал я. В присутствии милиции я драться не собирался. Из машины, неторопливо и степенно, как мафиози из итальянских фильмов, выбрались четверо здоровенных парней лет двадцати-двадцати пяти. Затем на траву опустились стройные ножки в изящных туфлях на высоком каблуке, и моему удивленному взгляду предстала Вероника, одетая, как секс-бомба - гроза всех мужчин. На ее лице сияла торжествующая улыбка, в глазах сверкала жажда мести. - Вот он,- сказала она, величественным, но. по моему мнению, чересчур театральным жестом указывая на меня своим гориллам. Те, так же степенно и неторопливо, двинулись ко мне с самым недвусмысленным видом, рассредотачиваясь, чтобы окружить меня с четырех сторон. Я замер на месте, не зная, что делать. Естественно, первым моим импульсом было бежать, но этого мне не позволяла Дурацкая гордость. С другой стороны, судя по их многообещающему виду. драка с вероникиными поклонниками обещала быть нешуточной. Мне на ум в очередной раз пришли мама. школа и милиция, и тут судьба в лице расстроенного отсутствием соперников Кильки пришла мне на помощь. По воле случая, он оказался точно посередине между мной и подъехавшей машиной и сориентировался в ситуации гораздо быстрее, чем я. - Наших бьют! - взвился над площадкой долгожданный крик. и я. так и не успев пошевелиться, увидел, как наша застоявшаяся в бездействии боевая единица дружно бросилась на врага. Темные быстрые тени перескакивали через ограду танцплощадки, выбегали через дверь, появлялись откуда-то из-за кустов... Каких-то жалких четыре противника для такого скопления жаждущего отмщения за Васю народа - это же просто насмешка! Пытаясь хотя бы раз заехать по морде ненавистному врагу, группа поддержки мгновенно погребла дружков Вероники под грудой орущих и дергающихся тел. Сама же вдохновительница мщения смотрела на крах своей армии с высокомерием, в котором дозировано сочетались презрение и отвращение. Криво усмехнувшись, она села за руль машины, и, резко газанув, укатила, оставив четверку страдальцев на произвол судьбы. На их счастье, почти тут же подоспела милиция, вспугнув драчунов переливистыми трелями свистков. Все бросились врассыпную, милиционеры азартно рванули вдогонку. На меня представители власти не обратили никакого внимания, потому что я как стоял, так и продолжал спокойно стоять, с интересом разглядывая мечущихся туда-сюда друзей и преследующих их милиционеров. Потом я повернулся и неторопливо направился домой, на сей раз уже уверенный, что это еще далеко не последняя встреча с мстительной симферопольской амазонкой. На этот раз я не ошибся. — 124 —
|