|
Но мы не должны уноситься в облака при этой мистической сцене. Вся ее суть — это открытая тропа, открытый путь. Мы всесторонне проверили самообман, пережили его. Мы несли и несли на себе такую тяжелую ношу, подобно черепахе, несущей на себе панцирь. Мы постоянно пытались запечатать себя в скорлупе, старались по‑настоящему попасть «куда‑то» с такой агрессивностью и скоростью! Нам же, оказывается, необходимо отбросить всю эту скорость и агрессивность, само качество требовательности. Мы должны выработать некоторое сострадание к себе, и тогда совсем просто начнется открытый путь. В этом месте следует рассмотреть значение сострадания, ибо сострадание — это ключ к открытому пути, его глубинная атмосфера. Лучший и самый правильный способ представить идею сострадания заключается в том, чтобы пользоваться понятием ясности — той ясности, которая заключает в себе фундаментальную теплоту. На данной стадии ваша практика медитации будет актом доверия к самому себе. По мере того, как эта практика становится более заметной в деятельности повседневной жизни, вы начинаете доверять себе и проявлять сострадательное отношение. В этом смысле сострадание — это не жалость к кому‑то; это глубинная теплота. Наибольшее количество пространства и ясности означает такое же количество теплоты; это приятное чувство происходящих внутри нас положительных процессов. Все, что вы делаете, более не рассматривается как механическая помеха с точки зрения направленной на себя медитации; но сама медитация оказывается спонтанным, радостным действием. Это непрерывный акт дружбы с самим собой. Затем, установив дружбу с самим собой, вы не можете просто удерживать эту дружбу внутри себя; вы должны искать для нее какой‑то выход, и этим выходом будут ваши взаимоотношения с миром. Так сострадание становится мостом к внешнему миру. Доверие и сострадание к самому себе приносит побуждение потанцевать с жизнью, вступить в общение с энергиями мира. Лишенный подобного рода вдохновенности и открытости, духовный путь становится сансарическим путем желания: мы остаемся в ловушке желаний улучшить себя, достичь воображаемых целей. Если мы чувствуем себя неспособными достичь цели, мы страдаем от отчаяния, нас мучит неосуществленное честолюбие. С другой стороны, если мы чувствуем, что нам удается осуществление цели, мы можем стать самодовольными и агрессивными — «я знаю, что делаю, не троньте меня!» Мы можем раздуться от собственных знаний, как некоторые встречавшиеся нам «специалисты», хорошо знающие свое дело; если кто‑то задает им вопросы, в особенности вопросы глупые или вызывающие, — они сердятся вместо того, чтобы постараться как‑то ответить на Вопрос: «Да как вы могли сказать такую вещь, как вам мог даже прийти в голову этот глупый вопрос! Разве вы не видите, что я знаю!» — 56 —
|