|
Сострадание означает, что мы не занимаемся игрой лицемерия и самообмана. Например, если мы хотим чего‑то от другого человека и говорим ему. «Я вас люблю», — мы при этом часто надеемся, что нам удастся заманить этого человека на свою территорию, перетащить его на свою сторону. Любви подобного рода свойственен прозелитизм, и она чрезвычайно ограничена. «Вы должны любить меня, даже если вы меня ненавидите, потому что я полон любви, потому что я парю на крыльях любви, потому что я полностью опьянен любовью!» Что это значит? Просто то, что другой человек должен перейти на вашу территорию из‑за того, что вы ему говорите о любви, что вы не причините ему вреда. Но это очень сомнительно. Ни один разумный человек не будет введен в заблуждение такой хитростью. «Если вы действительно любите меня каков я есть, тогда почему вы хотите, чтобы я переходил на вашу территорию? Зачем вообще этот вопрос о территории, эти требования? Чего вы хотите от меня? Откуда я знаю, что произойдет; допустим, я действительно перейду на вашу „любящую“ территорию — не станете ли вы тогда господствовать надо мной? Не создадите ли атмосферу клаустрофобии со своими тяжкими требованиями любви»? До тех пор, пока существует территория, связанная с любовью какого‑то отдельного лица, другие люди будут с подозрением относиться к его «любящему» и «сострадательному» отношению. Как нам удостоверится, что на приготовленном для нас пиру пища не сдобрена ядом? Откуда идет эта открытость — от централизованной личности? или от следствия тотальной открытости? Фундаментальным свойством истинного сострадания будет чистая и бесстрашная открытость без территориальных ограничений. Здесь нет необходимости быть любящим и добрым по отношению к своим близким, нет необходимости говорить людям приятные слова и сохранять веселую улыбку. Эта маленькая уловка тут неприменима; фактически, она стесняет. Подлинная открытость существует в гораздо более широком масштабе — в абсолютно широком и бескрайнем, в масштабе вселенной. Для вас: быть сострадательным — значит быть таким зрелым, каковы вы есть, сохраняя в то же время качество ребенка. Как я уже говорил, символом сострадания в буддийских учениях является одинокая луна на небесах, тогда как ее образ отражается в сотнях чаш с водой. Луна не требует: «Если вы не откроетесь для меня, я не проявлю к вам симпатии и не стану вам светить». Она просто сияет. Все дело в том, чтобы не желать кого‑то облагодетельствовать или осчастливить: здесь нет связи с какой‑то аудиторией, нет «меня», нет «вас», нет «их». Речь идет об открытом даре, об полном великодушии без относительных понятий отдачи и получения. Такова глубочайшая открытость сострадания — это раскрытие без требований. Просто будьте тем что вы есть, будьте господином положения. Если вы просто будете, жизнь потечет вокруг и сквозь вас; и это приведет к работе и общению с кем‑то, а тут, разумеется, требуется огромная теплота и открытость. Если вы можете себе позволить быть тем, что вы есть, тогда вы не нуждаетесь в «страховом договоре», тогда вам нет необходимости стараться быть хорошим, благочестивым, сострадательным человеком. — 122 —
|