Это упражнение, включая пять последних этапов или без них, можно повторять несколько раз в день или в любое время, когда холод дает себя чувствовать, но собственно тренировка состоит в утренних упражнениях. Милареспа прибег к "тумо", когда в результате снежного обвала оказался пленником в своей пещере в Латши Кханг (гора Эверест) и был вынужден прожить в ней почти без припасов до весны. Это приключение Милареспа воспел в знаменитых на Тибете стихах. Цитирую отрывок из них в вольном переводе: Когда постыла мне мирская суета, И я на склонах Латши Кханг искал уединения. Тогда Земля и Небо сговорились И бурю-вестника послали мне. В союз воды и воздуха стихии С грядою мрачных туч вступив, Луну и Солнце полонили. На звезды маленькие вихрем налетели И сдули их с темнеющего неба, В туманный саван звезды взрослые окутав, И снег пошел тогда и шел без перерыва Девять ночей и девять дней. Большие хлопья Были густы как клочья шерсти, Они летели вниз, порхая точно птицы. Снежинки мелкие, словно горох или горчицы зерна Спускались, скатывались и кружились в вихре. Неописуема была беспредельность снежных масс: Вверху снег покрывал ледниковые гребни, Далеко внизу снежный океан затопил лес до макушек деревьев. Снег выбелил черные горы, Мороз выгладил волнистые воды озер, И голубые ручьи скрылись под ледовым покровом. Засыпанные снегом горы и лощины превратились в равнину, Люди в деревнях были, как узники в темницах, Домашние животные голодали Птицы и дикие звери постились, Мыши и крысы хоронились в земле под снежной печатью, как клады. В эту пору бедствия Снег и зимняя вьюга вступили на белой горе В битву с моей легкой одеждой. Падающий снег таял на мне, превращаясь в ручеек. Ревущий ураган бессильно бился о тонкую ткань платья, Облекавшего мое пылающее тело. Здесь воин бился за жизнь, сражаясь со смертью, И, одержав победу, я преподал отшельникам Пример, свидетельствующий о великой добродетели "тумо". Милареспа поэтически описывает свои впечатления, но в них нет ничего исключительного. Многие тибетские анахореты зимуют в таких же условиях. Разница заключается в том, что Милареспа был отрезан снегами неожиданно, не имея необходимых запасов провизии, и в плохо защищенном месте. Я не настолько безрассудно самонадеянна, чтобы сравнивать свое зимнее "дачное" платье и житье в нем в горах Тибета с подвижничеством отшельников типа Милареспы. Но описываемый в его стихах пейзаж мне хорошо знаком. Часто - и даже недалеко от того же Латши Кханга - я имела возможность созерцать подобные пейзажи с вершины своего уединения и, хотя я не испытывала недостатка в провизии и топливе, и могла разжигать костер, все же я имею право судить о суровости этого необычайного существования. Я вспоминаю великое, ничем не нарушаемое безмолвие, восхитительное одиночество, невыразимый покой, затопивший мою пещеру... Не думаю, что нужно сожалеть о тех, кто проводит там свои дни. Они достойны скорее зависти, чем сожаления. — 137 —
|