|
- Вы сошли с ума, мой милый. - без обиняков начал старец, - почему вы так упорствуете? Мне совсем не нужны новые ученики. Кроме того, как мне уже известно, вы изучали философию и не раз подолгу предавались медитациям в уединении. Я простой старик. Чего вы хотите от меня? Если вы хотите приобщиться к тайному знанию, разыщите ламу X. из Лхасы. Этот лама - ученый схоласт. Он изучил до конца священное писание и постиг до конца все тайное предание. Именно такой наставник нужен подобному вам молодому ученому. Иешес прекрасно знал, что так говорит всякий учитель, желающий проверить степень доверия к нему кандидата в ученики. Кроме того, он действительно в него верил. Он не отступился и в конце концов добился своего. Я знала другого монаха, воодушевляемого в своем стремлении обрести духовного наставника далеко не такими возвышенными целями. Его история послужит контрастом к первой и даст читателю представление о другой стороне психологии тибетцев. Карму Дорджи из бедной и незнатной семьи еще совсем ребенком поместили в монастырь. Там он оказался мишенью для насмешек и презрения монашков из более состоятельных и знатных семейств. Когда Дорджи подрос, издевательства над ним не прекратились, но характер их несколько изменился. Многие его товарищи постоянно, даже молча, умели подчеркнуть разницу в их происхождении. Карма Дорджи отличался гордостью и редкой силой воли. Он рассказывал мне, как еще маленьким мальчиком дал себе клятву стать выше всех унижающих его товарищей. Благодаря простому происхождению и сану монаха, перед ним был открыт только один путь: нужно было стать отшельником, великим магом, одним из тех, кто порабощает демонов, превращая их в покорных работников. Тогда он увидит, как затрепещут перед ним все его обидчики. Обуреваемый такими, весьма неблагочестивыми мечтами, Дорджи попросил настоятеля монастыря дать ему отпуск на два года, так как он желает предаваться медитации в лесном уединении. В таких просьбах отказа никогда не бывает, Дорджи взобрался на высокую гору, нашел подходящее место у родника и построил там себе хижину. Чтобы лучше уподобиться аскетам, владеющим искусством развивать внутреннее тепло, он, не теряя времени, разделся догола и перестал стричься. Люди, изредка приносящие ему припасы, всегда, даже среди зимы находили его обнаженным и сидящим в позе глубокого созерцания. О нем начали поговаривать, но это было еще очень далеко от вожделенной славы. Он понял, что отшельничеством и наготой многого не добьется, и снова спустился в монастырь. На этот раз он просил разрешения уйти на поиски гуру в чужие края. Никто его не удерживал. — 115 —
|