|
Шамадам же занимался восстановлением своего пошатнувшегося положения Старейшины. Однажды он призвал меня к себе и в уединении своей кельи говорил со мной. Шамадалс Ты летописец Ковчега, к тому же ты сын бедняка У твоего отца нет земли, зато есть семеро детей и жена — восемь ртов, которые он должен кормить, помимо себя самого. Не записывай этот неприятный случай, дабы те, кто придут после нас, не насмехались над Шамадамом Отрекись от этого распутника Мирдада, и отец твой станет свободным землевладельцем, наполнит свои амбары зерном, а сундуки — золотом. На что я ответил: «Бог позаботится о моем отце и семье лучше, чем Шамадам. А что касается Мирдада, то я обязан ему новыми знаниями и освобождением. Так что я скорее жизнь отдам, чем покину его. А записи я буду вести честно, отображая все, что видел и слышал». Позже я узнал, что Шамадам делал подобные предложения каждому из братьев, но преуспел он иль нет, я не могу сказать. Однако стало заметно, что Химбал уже не так ревностно посещает наши собрания в Убежище. Глава 18 Мирдад угадывает смерть отца Химбала и обстоятельства, при которых он погиб. Он говорит о смерти. Время — величайший обманщик. Колесо времени. После того случая много раз воды сходили с гор, и много раз наполнялось море. И вот пришел день, когда Братья, за исключением Химбала, вновь собрались вокруг Мастера в Убежище. Мастер рассказывал нам о Всеединой Воле. Вдруг он прервал речь свою и произнес: — Химбал в беде. Он к нам бы обратился за помощью, но от стыда не может он сюда направить стопы. Так помоги ж ему ты, Абимар. Абимар вскоре вернулся с Химбалом. Тот шел в слезах. МИРДАД: Подойди ко мне, Химбал. Ах, Химбал, Химбал! Смерть твоего отца снедает горем сердце тебе и превращает в слезы кровь. Что б делал ты, коль вся семья твоя погибла? Когда же все отцы и матери, все братья и все сестры отбудут в мир иной, и ты не сможешь дотронутся до них, увидеть их, тогда что делать будешь ты? Химбал: Да, Мастер. Отец мой умер мучительною смертью. Вол, которого недавно он купил, вспорол ему живот и череп раздробил ему. Мне сообщили только что. Горе мне. Ах, горе мне. МИРДАД: И умер он как раз тогда, когда, казалось бы, удача повернулась к нему лицом. Химбал: Да, Мастер, это так. Истинно так. МИРДАД: И смерть его терзает тебя еще и потому, что вол был куплен на деньги, что ты ему послал. Химбал: Да, Мастер, это так. Истинно так. Кажется, ты знаешь обо всем. МИРДАД. А деньги те были ценой любви твоей к Мирдаду. Наронда: Химбал больше не мог говорить и разразился слезами. — 50 —
|