|
Иногда Мастан каким-то образом прознавал заранее, куда мы направляемся. Мы приходили в город, например в Полур, и обнаруживали, что он ждет нас. Встретив нас, он тут же заставлял нас сесть и ждать, а сам шел по улицам просить для нас милостыню. Мы не хотели, чтобы он нам служил, но Мастан очень настаивал. В таких случаях он говорил, что он «преданный преданных» – он сам взял на себя эту роль и принял этот титул. Он говорил: «Я хочу служить преданным Бхагавана. Вы должны остаться здесь, а я поищу для вас еды». Обычно Мастан возвращался с большим количеством еды, гораздо большим, чем мы могли съесть. После того как мы съедали сколько могли, он делился остатками со всеми, кто жил неподалеку. Если мы останавливались в пещерах или других безлюдных местах, остатки еды отдавали обезьянам. Угощая нас, Мастан все время просил нас об одном: «Прошу вас, расскажите мне какие-нибудь истории о том, как велик наш Учитель. Перескажите мне всё, что он говорил, пока меня не было с ним. Для меня каждое слово, произнесенное Бхагаваном, священно. Слова, исходящие из его святых уст, так сильны, что зрелые души могут обрести освобождение, лишь слушая их[62]». Мастан продолжал жить в Матаме до самой своей смерти в 1931 г. Задолго до этого он знал дату и время своей смерти – судя по тому, какую подробную информацию он дал ухаживавшему за ним Мунисвами Гоундеру. Однако Мунисвами Гоундер не обратил внимания на предсказание Мастана. За день до смерти Мастан разослал сообщение всем преданным Бхагавана, жившим неподалеку, с просьбой прийти к нему как можно скорее. Большинство из них не смогли прийти вовремя – из-за того, что жили слишком далеко, или из-за того, что получили письмо после того, как стемнело. Когда Мастан умирал, Акхиландамма была рядом с ним. Так она описывает последние минуты его жизни. Около недели он был болен и прикован к постели. В эти дни он говорил о многих вещах, не принадлежащих этому миру, так, словно на самом деле видел их. Он говорил: «Вот спускается Нандишвара (бык, на котором ездил Шива). Он с такой любовью облизывает все мое тело! Смотри! Вот танцуют Шива-ганы (небесная свита Шивы)! Смотри! Они подают мне знаки, приглашая в их мир. Взгляните на эти озера, где плавают лотосы и небесные лебеди!» Мы думали, что он просто бредит, но в последний день случилось нечто очень странное, и мы уже не могли списать это на горячку. В тот день он внезапно встал с постели. Он стоял так, словно его звал некто, стоявший с ним лицом к лицу. Затем он воскликнул с сильным волнением: «Мать Апитакучамба[63], неужели ты пришла собственной персоной, чтобы сопроводить меня?» После этих слов он упал мертвым. Я сразу же отправила письмо Бхагавану. — 23 —
|