|
17 июня я пожаловался ему: «Бхагаван, она больше не является мне во сне – даже этого утешения я теперь лишен!» В ответ на это Шри Бхагаван печально улыбнулся и сказал: «Неужели ты до сих пор находишь утешение в видениях?» «Да, Бхагаван, – ответил я. – Я был бы лжецом, если бы прятал свои истинные чувства». Услышав это, Шри Бхагаван вздохнул и замолчал. В ту ночь я лежал на площадке напротив веранды, где он спал. Мне приснился сон, в котором я увидел большое чолтри . Его дверь была приоткрыта. Несколько пожилых брахманов собрались у входа и заглядывали внутрь. Среди них особенно выделялся мой старенький дядя из Бенареса. Указывая на кого-то, находящегося внутри, он сказал им: «Смотрите на нее, это самая старшая невестка в доме. Это не обычная женщина – она вся из золота». Когда я услышал эти слова, меня разобрало любопытство. Я встал за спинами этих брахманов и поднялся на цыпочки, чтобы заглянуть туда поверх их голов. Я увидел свою любимую умершую жену. Она сидела на земле, и я мог бы поклясться, что, даже когда она была жива, я никогда не видел ее так живо и отчетливо, как в тот момент. На меня накатила волна блаженства – не знаю, сколько времени я купался в нем, пока на меня не обрушилось осознание того, что это всего лишь сон. Сон! Эта мысль вызвала во мне такое невыносимое чувство горя, которого я никогда до этого не ощущал, даже в самые тяжелые моменты своего траура. Не в силах выдержать это, я сел на постели и увидел Шри Бхагавана, входящего в холл с фонарем в руке. Я сразу же встал и, рыдая, пошел за ним в холл. Было пять часов утра. Шри Бхагаван, сидя с прямой спиной на своем диване, спросил: «Что с тобой? Тебе что-то приснилось?» «Да, Бхагаван», – ответил я и с огромным трудом рассказал свой сон. Он сказал: «Зачем же ты печалишься? Ты хотел увидеть ее во сне, и ты получил это. Ты думал, что оно принесет тебе утешение. Вместо этого оно принесло сокрушительное горе. Иллюзия – это страдание. Только Самость – настоящее счастье». И, словно чтобы отвлечь меня, он спросил: «Ты не заметил в своем сне еще чего-нибудь, помимо чолтри ?» Я подумал несколько секунд и вспомнил, что рядом текла большая река. Я сказал об этом Шри Бхагавану. Шри Бхагаван заметил, что река могла быть Гангой, а само место – Бенаресом. Это почему-то успокоило меня, груз печали словно упал с моего сердца. В то утро я получил письмо от того самого дяди из Бенареса. Он напомнил мне о дате ежемесячной церемонии поминок жены и попросил меня вернуться домой к назначенной дате. — 117 —
|