|
Во время этих путешествий нам очень недоставало одного простого приспособления, которое очеловечило бы любое жилище - дымохода. Всякий раз, когда мы заходили в дом, через какие-нибудь несколько минут наши глаза начинали слезиться, и мы не знали, как примоститься подальше от открытого очага. Дым выходит только через дыру в крыше, которую тибетцы проделывают, отодвигая дранку, в зависимости от силы и направления ветра. Система явно не функционирует. Также похоже, что в дереве, которое они жгут, содержится слишком много кислоты. Даже когда не видно дыма, глаза всё равно слезятся. Хотя мы, западные люди, не переставая тёрли глаза, шерпы, казалось, не чувствовали никакого неудобства. Также и в другом они были не особенно привередливы: голыми руками доставали из огня раскалённые угли и носили медные котлы без ручек с кипящей водой. Поражало то, что и образ их жизни, и телосложение, и строение лиц не отличались индивидуальностью или чувственностью, хотя спектр повседневных ощущений у них, видимо, разнообразнее, чем у современного человека в его уютненьких "потребительских" ситуациях. Они производили впечатление выросших из скалы, а немногие люди "современного" типа, как тот наш друг-монах, который умел передразнивать конторских работников, явно составляли меньшинство. Здесь, как и везде в Непале, у меня пытались купить мой нож гуркхов, который я носил на поясе, и мне постоянно приходилось прилагать усилия к тому, чтобы перевести разговор на другую тему. Хотя большинство ножей, которые продаются в Непале, хорошего качества - их делают из рессор грузовиков, -этот был рубящим инструментом офицера, поразительно выверенным; им можно было даже срубить небольшое дерево. В результате бесчисленных закаливаний и ковок, молекулы стали на лезвиях подлинных экземпляров таких ножей принимают направление вперёд, и критерием этого является то, что лезвием одного такого ножа безо всякого ущерба для него можно оставить зарубку на тупой части другого. Традиционно считается, что эти ножи должны испробовать вкус крови всякий раз, когда покидают ножны. Поэтому у солдат-гуркхов постоянно есть небольшая ранка на пальце, которую они держат открытой. Мой нож теперь находится в лесах южной Швеции, в доме, построенном моим братом. Мы продвигались не спеша и были ещё на первом этапе нашего похода, как вдруг один из нашей команды, Джон, ученик индуистского свами, стал не только настаивать на своём облачении в неудобные рясы, но и захотел быть абориген-нее аборигенов и идти босиком по такой дороге, где и местные были бы рады идти в обуви. Так что, посуетившись немного вокруг него и поизучав растительность слева и справа, мы пошли вперёд, довольные тем, что на ногах у нас кроссовки. Поклажи у нас было не много, что также приносило радость. — 70 —
|