|
Наконец, лама приехал. Он посещал находившиеся под его опекой многочисленные монастыри и медитационные центры. Хотя он уроженец Бутана, его деятельность до сих пор оберегает существование живого буддизма в Непале. Это требует огромных усилий, так как поддерживающие буддизм социальные структуры довольно быстро распадаются. Его имя - Лопён Чечу - широко известно и почитаемо. Проведя немало лет в гималайских пещерах вместе со своими учителями, он является теперь мастером всех аспектов учения. Мы готовились к знакомству с ним. Будда Лак-сими устроила встречу. Мы пришли к ней домой, как договорились, и сначала нам предложили очень острую непальскую еду, к которой мы постепенно привыкали. Здесь, как и в большей части Азии, на протяжении всей жизни едят два раза в день одно и то же. Пища в Непале обычно состоит из варёного очищенного риса, пюре из бобов или чечевицы, часто ломтиков картофеля и иногда куска мяса, обязательно с большим количеством перца чили. После трапезы Будда Лаксими повела нас к Ламе Чечу, её брат пошёл с нами как переводчик. Мы шли по тёмным узким улицам и тропинкам между участками с посевами риса, слушая шелест тополей. Дом оказался длинным двухэтажным кирпичным зданием непальского типа, разделённым на две части. Дверь была открыта, и мы, минуя высокие бамбуковые жерди с развевающимися молитвенными флагами, вошли. И снаружи, и внутри всё было очень простым, но опрятным. Кое-где слабые электрические лампы испускали жёлто-коричневый свет, но большая часть дома оставалась в темноте. Несколько улыбающихся мужчин и женщин в красных одеждах (очевидно, мы были в монастыре) провели нас вверх по лестнице и по узкому коридору в комнату ламы. Снаружи стоял ряд башмаков, и мы тоже сняли обувь. Будда Лаксими зашла первой, мы последовали за ней. Наконец-то мы находились рядом с человеком, чья передача мудрости и доброй силы сопровождала нас столь многими и разными путями; он выглядел так, будто соединил в себе всё хорошее. Он сделал нам знак сесть перед ним и спросил, откуда мы и чем занимаемся. «Разговаривание» я, как всегда, взял на себя (Ханна часто больше занимается наблюдением). Под его внимательным дружеским взглядом мы не чувствовали никаких культурных барьеров. Я поблагодарил его за случаи исцеления при помощи браслетов и стал рассказывать о наших путешествиях и захватывающей быстроте жизни. То, что я считал нас "крутыми", было видно невооружённым глазом; он, однако, просто внимал всему, что я говорю. Казалось, что время от времени он погружался в себя, его веки подрагивали или наполовину прикрывали глаза, и было ощущение, что он вот-вот заснёт, но потом он как будто снова обретал полное присутствие. И когда мы так сидели, вдруг случилось нечто такое, от чего у нас перехватило дыхание: лама стал растворяться в воздухе прямо у нас на глазах. Его тело становилось всё прозрачней и прозрачней, и мы могли ясно различить сквозь него рисунок на обоях. Когда мы обернулись к переводчику, сидевшему справа от нас, и видели ламу только краешком глаза, тот опять было сгустился, но стоило нам взглянуть на него прямо, как он снова стал прозрачным. — 24 —
|