|
На пути развития сознания ребенка от конкретного образа к слову хорошо прослеживается процесс постижения им отвлеченных понятий. Естественный жест — первая ступенька абстракции. Это уже не сам предмет, но еще и не символ. Значительно позже, упрощаясь и укорачиваясь, естественный жест теряет черты схожести с конкретным образом и трансформируется в символ. Вспомним жест «надеть колготки». Вначале это движение обеих рук вдоль голеней, бедер и ягодиц, но постепенно интересы экономии времени заставляют прибегать к упрощению и сокращению жеста. И вот от сложного естественного жеста остается лишь легкое движение одной рукой снизу вверх по бедру — жест приобрел черты условности. Это еще одна из промежуточных ступенек абстракции на лестнице восхождения сознания ребенка к слову. Путь не прост, тернисты подходы к слову. Естественные жесты — наши незаменимые помощники — способны на предательство, когда их становится слишком много. Все дело в том, что жест, имеющий черты схожести с предметом или действием, можно актуально изобрести в процессе общения. Именно так и происходит при контактах детей с ограниченным языковым развитием. В этом коварство жестов. И если своевременно не перестроить общения с жестового на словесное, то стремительное накопление жестов может вступить в непримиримое противоречие с интересами формирования словесной речи. Несколько десятков естественных жестов — вот тот предел, за который очень рискованно заходить. При всей своей ограниченности жесты имеют и преимущества перед словом: кроме того, что их можно актуально изобретать, они экономят время при общении. Пока с помощью, дактдмвгии проговариваешь одно слово, жестами можно передать целую фразу. Непосредственное включение слепоглухонемого ребенка в словесное общение требует от педагога изобретательности и профессионального мастерства. Чтобы слово внедрилось в сознание ребенка, воспитатель соблюдает три непреложных правила: слово должно быть коротким, нести в себе притягательный смысл и повседневно использоваться в общении. — Вот вы говорите «слово», но почему «слово»? Ведь обучение начинается, наверное, с букв, с алфавита? — перебил меня режиссер. — В том-то и дело, что не с букв. Буква не несет никакой смысловой нагрузки, ее не привяжешь ни к действию, ни к предмету. Ребенок не поймет полезности зазубривания алфавита. Совсем другое дело — слово. В нем скрыт смысл, его можно связать с предметом, действием, явлением. Оно, что особенно важно, выполняет коммуникативную функцию. Ребенок быстро усваивает это назначение слова. — 36 —
|