|
– Мы с тобой честно поменялись, – напрягая лицо, заговорил Левик. Честно. Я тебе в руки отдал, при свидетеле. – При каком свидетеле? – Да при Митьке ж! Ой, и свидетель! Потеха! Вот так свидетель! Левик громко рассмеялся: – Смотри, какой свидетель! А ты что же? Ты теперь с пустыми руками. Мы честно! В дверях стояла скуластая Ляля, удивленно смотрела чуть-чуть раскосыми темными глазами на веселого брата и вдруг бросилась в комнату. Вася испуганно встал с дивана. – Ты зачем мой кошелек брал? Левик перестал хохотать и двинулся к дверям, обходя Васю. – А я его брал? – А чего он на столе лежит? Чего? – И пускай лежит! Какое мне дело! Ляля быстро дернула ящик, уставилась в него острым взглядом и закричала: – Отдай! Сейчас же отдай! Свинья! Левик уже стоял в дверях, готовый удирать дальше. Ляля бросилась к нему и налетела на растерявшегося, подавленного шквалом событий Васю. Она толкнула его на диван, и он сильно опрокинулся, мелькнув ножками, а она с разгону ударилась в дверь, которую перед самым ее носом сильно захлопнул Левик. Слышно было, как хлопнула вторая дверь и третья, наружная. Двери еще стучали, пока Ляля металась между ними, догоняя брата. Наконец, она с такой же стремительностью ворвалась в комнату, еще раз дернула ящик, с шумом порылась в нем и громко заплакала, склонившись на стол. Вася продолжал смотреть на нее с удивлением и испугом. Он начал догадываться. что рыдания Ляли относятся к коробке, только что исчезнувшей на его глазах. Вася хотел уже что-то сказать, но Ляля, не прекращающая плакать, попятилась и бросила свое узкое тело на диван, рядом с ним. Плечи ее вздрагивали у Васиных ног. Вася еще больше расширил глаза, оперся ручонками на диван и склонился над рыдающей девочкой. – Ты чего плачешь? – спросил он звонко. – Ты, может, за коробкой плачешь? Ляля вдруг перестала рыдать, подняла голову и вонзилась в Васю злыми красивыми глазами. Вася тоже смотрел на нее, видел капельки слез на желобках ресниц. – Ты за коробкой плачешь? – повторил он вопрос, догадливо кивнув головой. – За коробкой? Ага-а! – крикнула Ляля. – Говори, где? – Кто, коробка? – спросил Вася, несколько удивленный ненавидящими нотками Ляли. Ляля толкнула его рукой в плечо и еще громче закричала: – Говори! Говори, где? Чего ты молчишь? Куда ты ее дел? Куда дел пенал? – Пенал? Вася чего-то не понял. Мелькнула мысль, что дело касается чего-то другого, не коробки. Но он честно хотел помочь этой расстроенной девочке с красивыми, чуть косо разрезанными глазами: — 110 —
|