|
На другой день я почему-то забыл о них. Только к вечеру вспомнил, что нужно привести в исполнение постановление совета командиров. Вызвал срочно Нарского, дал ему записку в коллектор и сказал: – Отведешь этих шахтарей в коллектор. Вот тебе письмо совета командиров, а вот деньги на проезд. Нарский, как всегда, с готовностью салютнул, и ответив «Есть!» – бросился спешно исполнять поручение. Как всегда, через минуту возвратился: – А какие эти пацаны? – Да вот те два, что вчера в совете командиров… Шахтари. – А, знаю! – обрадовался Нарский. – Шахтари? Знаю… А где они? – Там где-то, в саду. Разыщи и доставь в коллектор, да смотри, чтобы приняли. Без того и не возвращайся. – Есть! – повторил Нарский и исчез. Часа через два кто-то из коммунаров увидел, что Петька сидит на парадной лестнице и плачет. – Что с тобой? Чего ты плачешь? Петька отвернулся и перестал плакать, но разговаривать не хотел. Коммунары почти никогда не плачут, и все кругом были уверены, что с Петькой случилось что-то серьезное. – Расскажи, чего ты ревешь? Петька поднялся со ступеньки, зацепился рукой за поручни и, наконец, сказал серьезно и решительно: – Отправьте меня из коммуны. – Почему? – Не хочу здесь жить? – Почему? – Отправьте меня к брату. Все удивились. Как будто никакого такого брата, к которому можно было бы отправить Петьку, у него не было. – К какому брату? – К какому! К старшему… – А где он живет? – Я не знаю… Я не знаю, куда вы его отправили. – Мы отправили?.. Что ты мелешь? Ты здоров? – Я же видел… Нарский Мишка повел. Я ему говорю: «Куда ты его ведешь?» – А он говорит: «Не твое дело!» И повел. – Нарский повел в город твоего брата? Одного? – Нет, еще какого-то пацана. Немедленно я выяснил потрясающие подробности. Нарский захватил и отвел в город одного из шахтарей и нового Романова – Алешку. Второй шахтарь продолжал играть в саду и чувствовал себя прекрасно. Пришлось срочно организовать вторую экспедицию, отправлять второго шахтаря и возвращать Романова. Сильно обрадовался Петька этому обороту дела. Когда экспедиция возвратилась, он долго оглядывал своего найденного вторично брата, помог ему искупаться и переодеться, начал знакомить с коммуной. Он упросил совет командиров назначить Алешку в свой отряд. С тех пор Алешка и сам сделался матерым коммунаром, Петька лишил его своего покровительства. Он кроет брата на собраниях под улыбки всего зала и записывает в рапорт при всякой возможности. — 15 —
|