|
Силы детей и их время не тратятся на долгие и часто бесплодные искания, глубоко их разочаровывающие. Наоборот, определенность задания требует и определенности и точности выполнения, на что маленькие дети так охотно отзываются: они начинают в большинстве случаев относиться с большей строгостью к своей работе; часто незначительный, едва заметный глазу штрих, вышедший за контуры, доставляет ребенку неприятность и возбуждает непреодолимое желание переделать работу, хотя бы она была доведена до конца. Раскрашивание контурных рисунков«Чтобы разнообразить эти упражнения (рисование по геометрическим вкладкам), мы пользуемся контурными рисунками птиц, цветов, пейзажей и иллюстрированными картинками. Они совершенствуют манипуляцию пером, ибо заставляют ребенка проводить линии различной длины и приобретать уверенность в пользовании карандашом», – говорит Монтессори. «Мы приготовили множество контурных рисунков, которые дети должны заполнять цветными карандашами, а позднее кистью, подготовляясь к рисованию акварелью. Вначале мы делаем рисунки цветов, бабочек, деревьев и животных, а затем переходим к простым ландшафтам с травою, небесами, домами и человеческими фигурами. Умеющим хорошо рисовать мы даем картинки для раскрашивания, и в этом они оказываются очень искусны», – говорит она в другом месте. Мы испытали в нашей длительной практике то страстное отношение, которое выказывают дети к подобного рода рисункам. Приходилось изготовлять их огромное количество, и мы часто были осаждаемы вопросами со стороны детей: «А картинки сегодня будут?» Мы изготовляли простые контуры различных предметов домашнего обихода, животных, растений, детских фигур, пейзажей и пр., а также давали детям картинки, вырезанные из старых журналов и открытки для раскрашивания. Но я замечала и раньше, замечаю и теперь, что почти все дети относятся к этим последним гораздо холоднее и, если предложить им одновременно и те и другие, то большинство выберет контурные рисунки, не картинки: для них первые проще и понятнее. В нашей практике сложился постепенно сам собою такой прием: готовые контуры и другие картинки для раскрашивания мы давали детям не более двух раз в неделю. Отчасти это зависело от невозможности удовлетворять чаще их потребности в этом отношении: приходилось ведь тратить целые часы на изготовление подобных рисунков; за раз их нужно было приготовить до тридцати, сорока штук. И сами дети, понемногу, заметив, что чаще всего я приношу такие картинки в понедельник, так как накануне, в воскресенье, я имела возможность приготовить их побольше, фиксировали этот день для подобного рода работы, и я часто слышала: «Сегодня понедельник, значит, будут картинки». «А другой раз пусть будет в четверг», – решил как-то один мальчик еще в 1916 году, и я старалась всеми силами поддерживать эту традицию всегда, даже в самое тяжкое, холодное время. Исключение допускалось только для детей, пропустивших понедельник или четверг по уважительной причине. И нередко случалось, что ко мне обращались с ходатайствами: «Такой-то не был в понедельник, дайте ему картинку». И так же точно, наоборот, поднимался ропот возмущения, если какой-нибудь вольнодумец преступал закон и самовольно вытаскивал картинку из заветной папки. Эта папка лежала всегда в определенном месте, которое хорошо знали все дети, но никто, за редким исключением упомянутых анархистов, не уразумевших еще нашей конституции, не покушался на ее содержимое. — 111 —
|