|
В дневнике другого пятилетнего мальчика: «Коля П. – 5 лет, сын вдовы, очень бедной. Трое детей. Коля самый младший. Декабрь-январь, 1919 год. Коля выразил желание рисовать только на десятый день своего поступления (12 декабря), когда другие дети закрашивали готовые контуры. Я дала и ему рисунок. Он заштриховал его слабыми черточками и отодвинул от себя с неудовольствием. На следующий день, когда большинство детей принялось за рисование, Коля сказал мне: «Я рисовать не буду». Три дня не рисовал. На четвертый, я предложила ему рисовать, он отрицательно замотал головой. На другой день то же самое. И вот, в тот же день он сел рядом с Германом, который с упоением закрашивал карандашами какую-то свою комбинацию из вкладок, долго глядел на работу, потом встал, подошел ко мне и тихо сказал: «Я не умею рисовать». На лице его было выражение желания и страдания от неумения. Я предложила ему поучить его. Он кивнул, взял меня за руку. Мы сели. Я придержала ему рамку круга, а потом и круг, помогла очертить контуры. Когда на бумаге появилось изображение круга и рамки, он чуть-чуть улыбнулся и принялся штриховать. В результате получился рисунок, изображающий круг в рамке, заштрихованный зеленым и синим карандашами, а рамка красным. На другой день опять: «Поучи меня». Я только держала рамку и круг, контур обвел Коля сам и заштриховал круг синим цветом, а рамку красным (по натуре). На первом рисунке он пытался отыскать синий цвет, но у него появился зеленый, лишь с несколькими синими штришками. После этого он рисовал каждый день, и у него появилось много рисунков с изображением всех десяти фигур, причем вкладка всегда была окрашена в синий цвет, а рамка в красный (по натуре); других цветов он не брал». Приведенные примеры указывают на то, что есть дети, вполне нормальные в умственном отношении, но крайне робкие в отношении рисования, и если таких детей, а их немало, предоставить чистому белому листку бумаги и их собственным измышлениям, они долго не приступят к рисованию и будут отставать в смысле удовлетворения стремления к познаванию пространственных отношений, заложенного в каждом человеке. Что делать с такими детьми? Предоставить ли их самим себе и ждать, когда они приступят самостоятельно к так называемому «свободному творчеству», или прийти на помощь, т. е. поставить перед ними железные вкладки (геометрические фигуры) Монтессори и дать указания в смысле техники обращения с ними? Я поступала так, как диктует Монтессори. Она говорит, что перед руководительницей открываются различные возможности: от полного невмешательства до настоящего преподавания, т. е. помощи; к этому последнему и приходится прибегать в данном случае. — 102 —
|