|
Все – как минимум, на четыре размера больше, чем он вырос. Пасет. На лугу. Стадо. Всем на радость и на пользу: и крупному рогатому скоту, и его престарелым – других-то в деревне уж давно не осталось – хозяевам. Вот в таком виде и застал своего сына его папа, приехавший на смену маме, чей очередной отпуск к тому времени уже был исчерпан. Приехал, разгрузился от подарков и гостинцев, и, естественно, на луг. Где его сынуля с кнутом пасет буренок с колокольчиками на шеях. «Сыночка, привет!», – кричит с пригорка папаша. «А, папа. Погоди. Я – сейчас», – ответствовал серьезный шестилетний мужчина в картузе и прочих, соответствующих его новоприобретенному ответственному статусу, причандалах . «Куда пошла, ?шь твою медь!», – это – Человек-с-кнутом корове. И та, бедолага, уписавшись с перепугу, – со всей доступной ее стати и габаритам прытью – метнулась из прибрежных к озеру кустов, куда ее занесла нечистая сила. «Сына, чего ж ты так ругаешься?», – не совсем отойдя от пережитого им лексического удара, вопросил спустившийся с пригорка папаша Егора. «Папа, я не ругаюсь, а так разговариваю. По-другому они (то бишь, коровы – прим. автора) не понимают. Так мне сказали». «Вот так так…», – подумалось папаше – «издержки первозданности». «C этим что-то делать надо, надо что-то предпринять», – глубокомысленно изрек он – про себя. Тут и подсказка подоспела: с высоты холма, на котором была расположена скромная обитель деда Коли и бабы Мани виднелись золоченые купола Святогорского монастыря. Да, да, того с?мого, где нашел свое вечное упокоение мятежный Александр Сергеевич. Пушкин. Ныне это место так и называется: Пушкинские горы. Увидено – сделано. Едем. Серповидный месяц – на небо – буренок – по домам. Благополучно сдав кнут, прочие причандалы и полномочия своему семилетнему сменщику, привезенному родителями из Питера к бабушке – на парное молоко, Егор стал тщательно готовиться к завтрашней поездке. Пистолет (с пистонами) – в сторону: будем надеяться, что не пригодится. Фонарик – на всякий случай – в рюкзачок. Фляжку с водой – тоже. Перочинный ножик, спички, компас – мало ли что? – туда же. Рогатку… ее-то лучше, чтобы папа совсем не видел. Бутерброды баба Маня обещала соорудить завтра спозаранок. Со свежеиспеченным в печи хлебом. Вроде бы – все. Можно ложиться спать. Пораньше. Ведь завтра – в поход. Спокойной ночи. … В деревне будильник не нужен. Всякая живность живо разбудит. С утра пораньше. Безо всякого будильника. Баба Маня хлопочет у печки. — 54 —
|