Далеко не все знающий, но – узнаю щий. Далеко не все понимающий, но – стремящийся понимать. Открытый для сострадания к другому и для сопереживания с другим. Он – Уникальная Вселенная, вмещающая в себе всю необъятную Универсальную Вселенную – вот ведь какой парадокс! И вот на это-то Чудо Мироздания обрушивается – со всей своей когтисто-лапистой и клыкасто-пастистой хищной силой Химера Воспитания – «чудище обло, огромно, стозевно и лайяй». За что? Почему? Для чего? Для кого? Разберемся. Впрочем, а кто сказал, что Воспитание – это какая-то Химера ? Может быть, это наоборот – Херувим? С крылышками. Как у мотылька. И с венчиком. Из одуванчиков. И разносит он исключительно приятности. Послушным. По принципу: «Будешь папу с мамой слушать, будешь ты конфеты кушать». Почему бы, собственно говоря, и нет? Или, наоборот, строгий, но справедливый, как закон Ома, дядька Черномор. Вон у него, сколько воспитанников: аж тридцать три, и «все равны, как на подбор». Чем плохо? Все у него за вс? получают по заслугам: провинился – кнутом, исполнил вс?, как велено, – отведай пряника. Печатного. Доставленного чартерным волшебным рейсом ковра-самолета прямо из самой Тулы. Вместе с самоваром. Чтобы было из чего чаи гонять, да чем пряник печатный запивать. Красотища! Казалось бы. Но есть одна закавыка: уж слишком наш воспитуемый при этом смахивает на пресловутую собаку лауреата Нобелевской премии Ивана Петровича Павлова с ее условными рефлексами: «Дают – бери!», – хоть объедок с барского стола, хоть обносок с барского плеча, и: «Бьют – беги!», – пока насовсем не убили. Для дрессировки животных – вполне приемлемо. Для человека же – оскорбительно. И – унизительно. Если он – Человек. Ребенок же и есть Человек. Хотя и маленький, но – с большой буквы. Ведь взрослый – это тот же ребенок, только – значительно хуже. Сомневаетесь, уважаемый Читатель? Тогда куп?те билет на любой спектакль кукольного театра. Посет?те. И сравните свою собственную реакцию на происходящее на сцене с реакцией любого ребенка. Догадались о последствиях? Догадались. В худшем случае Вам станет завидно. В лучшем – стыдно. За себя. Куда-то исчезнет Ваше снисходительно-менторское отношение к «братьям и сестрам нашим меньшим», и останется блуждать на Вашем лице лишь растерянная улыбка: и когда это я успел растерять все то чистое, светлое, искреннее и непосредственное восприятие Мира, которое ведь и у меня когда-то было? И куда это все улетучилось-то? Господи, и какие же они все… настоящие! В отличие от нас, взрослых. — 2 —
|