|
Скупость и скаредность крестьянина доводят его до невообразимого эгоизма и жестокости. Он смотрит на старика, даже если тот его отец, как на существо бесполезное. Как только отец семейства начинает терять силы для тяжелой крестьянской работы, к нему все в доме начинают приставать, чтобы он приступил к разделу своего имущества. Но старик крепко держится за свою землю: он всю ее создал, создал собственными своими руками, приобрел ее путем каторжного труда и невообразимых лишений, он отдал ей всю свою жизнь, заботился о ней больше, чем о своей семье, ее одну любил страстно, как живое существо… И вдруг теперь он должен расстаться с нею, уступить ее другому, правда, родному сыну, но ведь он видит, как кругом сыновья его соседей не сумели оценить такого дара, такой жертвы отцов и, как только получили землю в наследство, стали поступать со своими стариками возмутительно жестоко. Однако, мало-помалу, он сам начинает сознавать, что из-за его старости в хозяйстве все чаще случаются непорядки; к тому же просьбы сыновей о разделе делаются все настойчивее, а он так слаб, да и не хочется против себя восстановлять своих же собственных детей. «А может быть, – думает каждый, – мои сыновья и не поступят со мной так безжалостно. Недаром же они клянутся в том, что после раздела мне будет легче жить без работы и заботы о хозяйстве, что они вполне обеспечат мне покойную старость». И вот старик устает отказывать детям и спорить с ними и соглашается совершить дарственную запись земельного имущества в пользу своих сыновей. Обыкновенно старики имеют право по закону пользоваться частью доходов с земли и получают ежегодно от сыновей небольшое количество денег. Но некоторые из них, чтоб показать доверие к детям, при передаче земли отказываются от всякого дохода, рассчитывая, что дети сами оценят их великодушие. Однако надо сказать, что среди молодых французских крестьян очень мало таких, которые заботились бы о своих престарелых родителях и жалели их. Разделив свое имущество, старик остается жить в доме сына, а если у него их двое, то живет у них по очереди – сначала у одного, потом у другого. Сперва все идет хорошо: о нем заботятся, его кормят, поят, одевают; но мало-помалу обращение с ним меняется. Старику отводят в доме самый жалкий уголок и, наконец, совсем забывают его… …Во многих местностях Франции в праздничное время как крестьянская молодежь, так и фабричные рабочие, любят игры, сопряженные с движениями. Вечером в такие дни молодежь играет на площадках в мяч или стреляет в цель; нередко даже устраиваются состязания между стрелками. Наилучший стрелок получает в награду какую-нибудь серебряную вещицу[40]… — 97 —
|